У Эзме закружилась голова. Неужели такая судьба ждет и ее?
— О чем шепчутся две самые красивые женщины в Эдинбурге? — спросил лорд Рамсли, подходя к ним.
За ним следовали четверо его закадычных дружков — они явно пили, не переставая, уже не один час подряд, у всех были красные глаза и носы.
— Извините нас, лорд Рамсли, — начала Эзме, шагнув ему навстречу.
Рамсли преградил ей путь.
— Прошу, позвольте мне представить вам своих друзей. Им всем не терпится познакомиться с вами! — воскликнул Рамсли и, не дав ни Эзме, ни Катрионе ответить, продолжал: — Это лорд Лакбракен, лорд Эстертон и достопочтенный Джордж Тиннет.
Трое молодых людей не слишком ловко поклонились, а лорд Эстертон, весивший гораздо больше, чем полагалось при его росте, заплетающимся языком произнес:
— Ош-шень рад, дамы, ош-шень рад.
— А теперь прошу нас простить.
Эзме снова шагнула вперед, собираясь, если придется, растолкать назойливых пьяниц.
Но Рамсли снова преградил ей путь. Чтобы не столкнуться с ним, ей пришлось попятиться.
— Куда же вы? Мы очень хотим с вами побеседовать!
— А мы не желаем разговаривать с вами, — парировала Эзме, хватая Катриону за руку.
— Во имя всего святого, что вы здесь вытворяете?!
Эзме в жизни так не радовалась Куинну. Следом за ним к Рамсли и его друзьям подошел пылающий негодованием мистер Макхит.
Подвыпившие лорды неуклюже расступились. Рамсли не двинулся с места.
— Я с ними просто разговаривал! — воскликнул он.
— А теперь заткнитесь и убирайтесь! — приказал Куинн.
— По какому праву вы тут распоряжаетесь?
— По такому, что если вы хоть что-то еще смыслите, то сделаете, как я вам велю!
Рамсли помрачнел.
— Думаете, раз вы богаты и принадлежите к старинному роду, то имеете право приказывать мне? Да, ваш род старинный, но если хотя бы половина слухов о вашей семье правда, то все Дубхейгены — вырожденцы! И вы не лучше остальных!
— Лорд Рамсли, советую вам немедленно замолчать и удалиться, — негромко, но сурово произнес мистер Макхит. — Отойдите от дам!
Вместо того чтобы последовать разумному совету, Рамсли разозлился:
— Вот как, вы тоже мне приказываете? Вас, Макхит, я слушать вообще не обязан, ваши предки сколотили себе состояние, наживаясь на чужих бедах!
Повернувшись к Маклохлану, Рамсли неприятно осклабился:
— Возвращайтесь-ка назад, на Ямайку! Так будет лучше для всех… Правда, супругу можете оставить здесь. Не сомневаюсь, со мной она быстро вас забудет!
Куинн застыл на месте, точно громом пораженный, с угрожающе сдвинутыми бровями и сжатыми кулаками. Эзме взяла Катриону под локоть и потащила прочь. Макхит встал между Маклохланом и Рамсли.
— Не совершайте опрометчивых поступков, милорд, — обратился он к Куинну. — Хотя, не спорю, у вас есть все основания…
— Прочь с дороги, Макхит! — сквозь зубы процедил Куинн.
— Да, прочь с дороги! — насмешливо повторил Рамсли. — Как будто его светлость мне что-нибудь сделает!
— Еще как сделаю, — ответил Куинн так холодно и спокойно, что Эзме поняла: он способен убить дурака.
— Утеночек, прошу вас, поедем домой, — взмолилась она, бросив Катриону и подбегая к Куинну.
— Прекрасная мысль! — вторил ей мистер Макхит, также озабоченный ссорой.
С другой стороны к молодому поверенному подошла Катриона.
— Вот именно, — ухмыльнулся Рамсли, — бегите, милорд! Спасайте свою шкуру, как всегда! Помните, почему вы сбежали на Ямайку?
Куинн с принужденной улыбкой повернулся к Эзме:
— Не волнуйтесь, любовь моя. Я согласен с вами: этот тип не стоит того, чтобы его прихлопнули.
Эзме вздохнула с облегчением. Видя, что Куинн отвернулся, Рамсли замахнулся кулаком, метя Куинну в голову, Эзме встревожено вскрикнула, но Куинн успел уклониться от удара. И все же Рамсли задел его нос, из которого на галстук брызнула кровь.
В ответ Куинн набросился на своего врага и осыпал его градом ударов. Рамсли испуганно попятился. Их окружили остальные гости-мужчины; дамы, напротив, спешили отойти подальше.
— Стойте!
Услышав крик Эзме, Куинн обернулся к ней. Воспользовавшись этим, Рамсли бросился в атаку. Но Куинн ждал нападения. Ловко уклонившись, он толкнул Рамсли плечом. Тот поскользнулся и упал навзничь. Куинн наклонился, заломил Рамсли руку и одним движением сломал ее. Хрустнула кость. Рамсли громко вскрикнул, побледнел, как скатерть, и потерял сознание.
Куинн выпрямился, тяжело дыша. Эзме смотрела на него огромными глазами. Радость победы тут же померкла. Да, он защищался, но в ее глазах он, должно быть, выглядит настоящим дикарем… Она снова вспомнила о его беспутной юности!
Охвативший его страх прошел, когда Эзме подбежала к нему с криком:
— Рамсли — подлый трус! Его надо арестовать!
Вдруг Куинну показалось, что нос у него уже не так болит. Лорд Лакбракен громко звал доктора. Куинн вовремя вспомнил, что должен изображать Огастеса, и пожалел о своей несдержанности. Огастес не любил драк и старался их избегать. Куинн же учился драться не в клубах для богатых бездельников, а на улицах, в пивных и игорных домах.
С другой стороны, Огастес надолго уезжал из Эдинбурга… Возможно, он успел чему-то научиться за время своего отсутствия!
Эзме бросилась ему на шею, но почти сразу же отступила.
— У вас сломан нос? — встревожено спросила она, прикладывая к его окровавленному носу платок.
Несмотря на данное себе слово не прикасаться к Эзме, Куинн вдруг захотел поцеловать ее, чтобы доказать, что ему хорошо.
Он нехотя ощупал лицо и поморщился.
— Ничего страшного, хотя нос, черт… ужасно болит, — сказал он, забирая у нее платок и вытирая кровь с подбородка. — Надеюсь, этот напыщенный болван получил по заслугам!
— Я тоже на это надеюсь! — воскликнул, подходя к ним, Макхит. За ним спешила взволнованная Катриона. — Так как он нанес удар первым, вы можете подать на него в суд за нападение!
— И пусть оплатит испорченный костюм, — добавила Эзме, совсем как Джейми во время обсуждения дела с клиентом.
Куинн многозначительно кашлянул. Может быть, Эзме наконец вспомнит, что не должна демонстрировать свои обширные познания? Правда, ее слова угрожали их положению гораздо меньше, чем его действия.
— П-по крайней мере… так мне кажется, — с запинкой продолжала Эзме. — Дорогой папа оказался в таком же положении после того, как его забрызгала грязью проезжающая карета. Его лучшее пальто было испорчено безвозвратно!
— Что ж, — заметил Куинн, — сейчас справедливость восторжествовала.
Сквозь группку женщин к ним пробилась леди Эльвира.
— Он умер? — воскликнула она, в ужасе глядя на лорда Рамсли.
Друзья перевернули его на спину, но он по-прежнему лежал в обмороке.
— Не волнуйтесь, Он жив, и ему ничто не грозит, — спокойно ответил Куинн. — Если моя кровь
