1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь

Некоторое время Лысый, будто что-то разглядывая, смотрел на тыльные стороны ладоней. Затем, обращаясь к Комацу, голосом, в котором на этот раз, казалось, даже слышалась едва заметная приязнь, сказал:

— На этом сегодня закончим. Разговор продолжим в другой раз. А между тем хорошо подумайте над тем, о чем мы сейчас говорили.

И они оба ушли. После этой встречи Комацу дней десять провел в одиночестве в тесной комнате. Трижды в день парень в маске, как всегда, приносил невкусную пищу. На четвертый день Комацу дали переодеться в пижаму. Под душ его так и не повели. Он мог только помыть лицо в маленьком умывальнике туалета. С каждым днем восприятие действительности становилось все более хрупким.

Комацу догадывался, что, возможно, его привезли в штаб-квартиру «Сакигаке», расположенную в горах префектуры Яманаси. Однажды в телевизионных новостях он ее видел. Она была похожа на экстратерриториальную местность среди глубокого леса, окруженную со всех сторон стеной. Убежать оттуда или просить у кого спасения было невозможно. Даже если бы его убили (возможно, именно это означали слова о «способе, который трудно назвать приятным для обеих сторон»), его тела, наверное, никогда бы не нашли. Впервые в жизни к Комацу так реально близко подступила смерть.

На десятый день (кажется, на десятый, но я в этом не уверен) наконец-то появились упомянутые ранее два человека. По сравнению с предыдущим визитом, Лысый казался немного похудевшим, а потому его лицо было еще более скуластым. Его холодные глаза теперь казались налитыми кровью. Как и прежде, он сел на складной стул, который сам принес, по ту сторону столика напротив Комацу. Лысый долго молчал, уставившись на него красными глазами.

Вид Хвостатого ничуть не изменился. Как и в прошлый раз, он так же стоял, вытянувшись, перед дверью и не отводил своих безразличных глаз от воображаемой точки пространства. Оба были в черных брюках и белых рубашках. Возможно, такой была их униформа.

— Ну что же, поведем дальше наш предыдущий разговор, — наконец открыл рот Лысый. — Разговор о том, как мы поступим с вами.

Комацу кивнул.

— В том числе и о способе, который трудно назвать приятным для обеих сторон.

— У вас, как видно, прекрасная память, — сказал Лысый. — Это правда. В поле зрения замаячил и неприятный конец.

Комацу молчал. А Лысый продолжал:

— И это вполне логично. Конечно, они не хотели бы, если бы могли, идти на крайние меры. Ведь если бы вы теперь у нас неожиданно пропали, то снова могла бы возникнуть сложная ситуация. Как и тогда, когда исчезла Эрико Фукада. Возможно, в таком случае по вам не тосковало бы много людей, но ведь ваше мастерство как редактора высоко ценится, и в издательской отрасли вы, кажется, заметная личность. Да и жена, с которой вы расстались, жаловалась бы на неуплату ежемесячных алиментов. И вот это они не могли бы назвать благоприятным развитием событий.

Сухо откашлявшись, Комацу проглотил слюну.

— Они не собираются вас лично критиковать и наказывать. Они понимают, что, выдавая в печать повесть «Воздушный кокон», вы не собирались нападать на определенную религиозную организацию. Сначала вы даже не знали о связи между «Воздушным коконом» и этой организацией. Вы затеяли эту аферу, чтобы развлечься и удовлетворить свои амбиции. Но вскоре она позволила вам заработать немалые деньги. Ибо простому служащему платить алименты бывшей жене на воспитание детей, ой как нелегко. В свой план вы втянули и Тэнго Кавану, начинающего писателя, учителя подготовительной школы, неосведомленного о всех его деталях. Сам план был забавным трюком, но выбранное произведение и соучастник оказались неудачными. Ваше дело набрало больший размах, чем вы первоначально планировали. Вы были похожи на гражданских лиц, что забрели на передовую линию и оказались на минном поле. Не могли ни двигаться вперед, ни отступать назад. Разве это не правда, господин Комацу?

— Может быть, — неопределенно ответил Комацу.

— Кажется, вы все еще хорошо не понимаете во что ввязались. — глядя на Комацу, сказал Лысый и едва заметно прищурился. — Иначе не говорили бы так, будто речь идет о совсем другом человеке. Попробую объяснить вам ситуацию. Вы действительно оказались посреди минного поля.

Комацу молча кивнул.

Лысый снова закрыл глаза и через секунд десять снова открыл их.

— В таком положении вы, конечно, чувствуете себя плохо, но и у них также возникли сложные проблемы.

Набравшись смелости, Комацу спросил:

— Можно у вас спросить об одной вещи?

— Если смогу ответить.

— Изданием «Воздушного кокона» мы нанесли некоторые небольшие хлопоты этой религиозной организации. Вы это хотите сказать?

— Некоторые? Небольшие? — Наоборот! — ответил Лысый. Его лицо немного исказилось. — Вещий голос перестал к ним доноситься. Вы понимаете, что это значит?

— Нет, не понимаю, — сухо ответил Комацу.

— Хорошо. Я также не могу конкретно всего объяснить. В конце концов, и вам лучше этого не знать. Вещий голос перестал к ним доноситься. Больше ничего я сейчас не могу сказать. — Лысый сделал короткую паузу. — И эта беда возникла вследствие обнародования в печатном виде повести «Воздушный кокон».

— Эрико Фукада и Эбисуно-сенсей предполагали, что выход в свет «Воздушного кокона» приведет к такой «беде»? — спросил Комацу.

Лысый кивнул головой.

— Нет, Эбисуно-сэнсэй, наверное, этого не знал. А что думала Эрико Фукада, неизвестно. Можно предположить, что этот поступок не был преднамеренным. А если и был, то само намерение ей не принадлежало.

— Люди считают «Воздушный кокон» обычным фантастическим рассказом, — сказал Комацу. — Невинной фантазией, которую написала ученица средней школы высшей ступени. И действительно немало критиков высказали мнение, что это просто сюрреалистическое повествование. Никто и не подозревает, что в нем, возможно, раскрыта какая-то важная тайна или конкретная информация.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Лысый. — Почти никто из читателей такого не заметил. Однако проблема не в этом. А в том, что тайну нельзя разглашать ни в какой форме.

Хвостатый, неизменно стоя перед дверью, теперь уставился на стену так, словно рассматривал за ней то, чего никто другой не мог видеть.

— Они хотят одного — возвращения голоса, — тщательно подбирая слова, сказал Лысый. — Подземный источник еще не высох. Просто он углубился в неведомое место. Возродить его чрезвычайно трудно, но возможно.

Лысый пристально вглядывался в глаза Комацу. Казалось, мерил глубину, на которой что-то там скрывалось. Как человек, прикидывающий, как разместить мебель в пустой комнате.

— Как я уже говорил, вы оказались посреди минного поля. И не можете ни продвигаться вперед, ни отступать назад. А вот они могут показать вам дорогу, чтобы вы безопасно отсюда выбрались. В таком случае вы спасете свою жизнь, а они спокойно избавятся от надоедливого непрошенного гостя.

Лысый положил ногу на ногу.

— Очень хочется, чтобы вы отступили назад. Им безразлично, что с вами произойдет, но если бы сейчас здесь поднялся большой шум, то у них были бы тоже некоторые хлопоты. А потому, господин Комацу, мы вам покажем дорогу для отступления. Отведем в безопасное тыловое место. А как плату за это хотим, чтобы вы прекратили издавать «Воздушный кокон». Не выпускали дополнительного тиража в виде книг. И, конечно, прекратили бы рекламу. А также отныне полностью прервали отношения с Эрико Фукадою. Ну что, сможете это сделать своими силами?

— Это непросто, но думаю, пожалуй, что, наверное, смогу, — ответил Комацу.

— Господин Комацу, мы с таким трудом привезли вас сюда не для того, чтобы вести разговор на уровне «пожалуй». — Глаза лысого стали еще краснее, а взгляд острее. — Мы не требуем, чтобы вы