после укуса»
– Значит, до следующей весны.
«Да. А потом люди тебя попытаются убить»
– За что?
«Они боятся»
– Что же делать?
«Уйди до того, как появится шерсть. Уйди так, чтоб твои друзья думали, что ты погиб. Пусть лучше скорбят о друге, чем боятся твоего возвращения»
– Скольких ты кусал?
«Шестерых. Все погибли»
– Как они погибли?
«Двое проиграли битву роботанку, двое умерли от голода, с горя перестав есть, один отравился, пытаясь найти лекарство, одного сожрал кракен»
– Что такое кракен?
«Нечисть, обитающая в море-океане»
– Ты их тоже, случайно укусил?
«Трое просили, троих случайно»
– Они сами попросили ?!!
«Один был дряхлым стариком, но хотел увидеть конец строительства мечети. Мой укус подарил ему ещё несколько лет жизни»
– Что такое мечеть?
«Храм, в котором поклоняются люди на дальнем юге. А двое других хотели защитить своих людей от роботанков. И три танка убили. Четвёртый убил их. У него был лазер»
– Что такое лазер?
«Оружие Древних. Бьёт мгновенно на большие расстояния»
– Они были героями.
«Люди закидывали их камнями»
Слёзы наконец прорвали плотину и Серг заплакал. Впервые, сколько себя помнил. Тихо и горько. Долго.
За периметром зашипело. Он вскинулся. Волколака рядом не было. А он и не заметил, как тот ушёл.
Волколак снова появился рядом с периметром,
«Жужели. Один выводок»
Жужелями называли маленьких гусениц, нечисть, проникавшую спящим людям через нос или уши в мозг. Периметр на них реагировал слабо, они проникали за него. Но всё же реагировал, сигнально полыхая зелёным, и часовой легко уничтожал их, кидая в костёр. Погибая, они шипели. Серг встряхнулся. Он один не спит, значит, ему и охранять всех.
– Ты всех жужелей убил?
«Всех»
– Почему?
«Как говорят волхвы – не плоди врагов без причины»
– Ты знаешь веды?
«Знаю»
– Как тебя зовут?
«Когда то меня звали Сергеем. Сергом, по-вашему»
– КАК? Я тоже Серг.
«Тогда давай, я буду Волком»
– Хорошо, Волк. Скажи, ты друг?
«Жизнь покажет»
– Ты рисковал собой, спасая нас от роботанка.
«Да»
– Значит, ты друг?
«Всё забываю, что ты ребёнок»
Серг обиженно засопел.
– Я лучший кулачник!
«Скажи, увидев, как тонет в луже слепой щенок, ты его спасёшь?»
– Да. Он может стать моим другом.
«А если ты точно знаешь, что щенка увезут на ярмарку, и ты его больше никогда не увидишь? Спасёшь?»
– Да.
«Почему?»
– Потому. Так правильно.
«Вот и я на роботанк напал. Потому, что так правильно».
Плот встретила лодка задолго до желябской пристани, в лодке сидел пацан лет двенадцати, гордый от своей важной миссии.
– Эгей, на плоту! К берегу не приставайте! Крысюки в поток собираются.
– Эк ма, пришла беда – открывай ворота, – пробормотал волхв.
Когда люди проснулись от колдовского сна, они увидели, что их всю ночь охранял ребёнок. Все перепугались. Потому как не было до сих пор твари, способной навести на волхвов сон. Ещё больше перепугались, когда по следам прочитали, что всю ночь вокруг бродил волколак.
В тот день они не уплыли. Один из волхвов сумел дотянуться мыслеречью до Анунок и сообщил о случившемся. Две дюжины приехавших на подводах волхвов, с инвентарём для ворожбы, и десяток бывалых охотников-следопытов выяснили, что волколак шёл за людьми от самого посёлка, а его никто не заметил. И всю ночь ходил вокруг стоянки кругами, убивая нечисть. То есть ОХРАНЯЛ. Волхвы долго обсуждали, зачем – то ли помогал людям, то ли защищал то, что посчитал своей добычей. То ли просто пакостил тому, кто навёл сон.
Про то, что волколак зашёл за периметр, Серг не рассказал, а следы на песке затёр. Он боялся, что люди узнают про его болезнь, и постарался скрыть все следы ночного разговора. Про сломанное копьё сказал, что ударил им в момент, когда зверь попытался зайти за периметр. Волхвы же не слишком внимательно проверили, что делал волколак среди ночи. Их больше интересовало начало ночи, узнать, кто навёл сон. И конец ночи, узнать, куда ушёл волколак. Про сон-траву в еде никто не подумал, искали волшбу. А Серг впервые на деле понял, что волхвы не всеведущи.
Только после захода солнца плот отплыл на середину реки и встал на якорь. Периметр плота заговаривали все две дюжины волхвов, линии сияли так, что можно было пересчитать все пальцы даже тогда, когда месяц скрывался за тучей.
И вот, подплывая к Желябке, узнали, что тут крысюки собираются в поток.
Крысюки сами по себе были не слишком опасными тварями, к тому же очень осторожными, даже трусливыми. Внешне они напоминали рыже-чёрную мышь размером с годовалого ребёнка, с длинным голым хвостом, короткими лапками, и редко появлялись из своих нор. И ещё они умели двигать взглядом мелкие вещи – орехи с дерева сорвать, или кузнечика к себе подтянуть.
Но иногда они собирались в поток – сплошную колонну, шириной не больше двух шагов, а длину никто бы не измерил, потому как приблизиться было невозможно – только половина крысюков была в потоке, вторая половина охраняла поток, за сотню и больше шагов в обе стороны. Поток уходил за несколько дней пути и исчезал, крысюки разбегались в новом месте обитания.
А по его пути оставалась просека в два шага шириной. Деревья, оказавшиеся на его пути, были разбиты в мелкую щепу. Это крысюки делали с помощью удара потока – совместном ударе взглядов всего потока. Всё живое бежало с его пути.
