Зов состоял не только в произносимых Элриком словах заклинания. Он подкреплялся мыслями, зрительными образами, которые нужно было все это время удерживать в голове, эмоциями, обостренными воспоминаниями. Без всего этого единства заклинание становилось бесполезным.
За много веков до этого мелнибонийские короли-чародеи заключили договор с Филит, повелительницей птиц. Этот договор гласил, что любая птица, обосновавшаяся в стенах Имррира, будет находиться под защитой, ни одна птица не будет убита мелнибонийцем. Этот договор соблюдался, и Грезящий город, Имррир, стал прибежищем для множества самых разнообразных птиц, и какое-то время башни города были сплошь усеяны перьями.
И Элрик, вспомнив о том договоре, произносил заклинание – умолял Филит вспомнить о ее обязательствах в этой сделке.
Не первый раз обращался он к элементалям и существам, родственным им. Совсем недавно в своем противостоянии с Телебом К’аарной он вызвал Хааашаастаака, владыку ящериц, а еще раньше прибегал он к помощи элементалей ветра – сильфов, шарнахов и х’Хааршанов, а еще раньше – к помощи элементалей земли.
Но Филит была непостоянна.
И теперь, когда Имррир превратился в дымящиеся руины, она, возможно, решит пренебречь древним договором.
– Филит…
Он ослабел от заклинания. Сейчас, даже если бы ему представилась такая возможность, он не смог бы победить Телеба К’аарну.
– Филит…
И тут в воздухе возникло какое-то движение, и на химер, несущих Элрика и Мунглама на север, упала огромная тень.
Голос Элрика сорвался, когда он поднял взор. Но он улыбнулся и произнес:
– Я благодарю тебя, Филит.
Небо было черно от птиц. Здесь были орлы, малиновки, грачи, скворцы, вьюрки, коршуны, вороны, ястребы, павлины, фламинго, голуби, попугаи, сороки, совы. Их перья отливали стальным блеском, а воздух полнился их криками.
Унай поднял свою змеиную голову и зашипел, высунув длинный язык между клыками, замолотил свернутым в кольца хвостом. Одна из химер – не из тех, что несли Элрика и Мунглама, – изменила форму и, превратившись в гигантского кондора, понеслась навстречу птичьей стае, заполнившей небо.
Но обмануть стаю ей не удалось. Химера исчезла, окруженная птицами. Послышался дикий вой, а потом что-то черное и напоминающее свинью полетело вниз, роняя на ходу внутренности, истекая кровью.
Следующая химера – последняя, если не считать тех двух, что несли Элрика и Мунглама, – приняла форму дракона, почти ничем не отличавшегося от тех, которыми управлял альбинос, будучи правителем Мелнибонэ, только крупнее и неповоротливее, чем Огнеклык и остальные.
Элрик ощутил тошнотворный запах горящего мяса и перьев – это на его союзников пролился горючий яд.
Но в воздухе появлялись все новые и новые птицы, они кричали, свистели, каркали, ухали, множество крыльев били воздух, и скоро и этот унай исчез из виду, снова раздался сдавленный вопль, и искалеченное свиноподобное тело полетело вниз.
Птицы разделились на две стаи и теперь обратились против химер, которые несли Элрика и Мунглама. Они устремились вниз, как две гигантские стрелы, – во главе каждой стаи по десять золотистых орлов, спикировавших на горящие глаза унаев.
Под атакой птиц химеры были вынуждены изменить форму, и Элрик тут же почувствовал, что падает. Его тело онемело, словно камень, и он помнил только о том, что нужно крепко держать Буревестник, и, падая, проклинал судьбу. Он спасся от тварей Хаоса только для того, чтобы разбиться насмерть о покрытую снегом землю внизу.
Но тут что-то ухватило его за плащ, и он повис в воздухе. Взглянув вверх, он увидел стаю орлов, которые держали его за одежду когтями и клювами, замедляя его падение, отчего удар о снег получился слабым.
Орлы устремились назад – продолжить схватку с химерами.
В нескольких футах от Элрика приземлился Мунглам, которого доставили другие орлы, сразу же вернувшиеся к своим товарищам, сражавшимся с оставшимися в живых унаями.
Мунглам подобрал меч, выпавший из его руки. Он потер правое бедро и с чувством сказал:
– Постараюсь больше никогда не есть летающую дичь. Значит, тебе все-таки удалось вспомнить заклинание, да?
– Удалось.
Два свинообразных тела грохнулись на землю неподалеку.
Несколько мгновений птицы исполняли странный танец – кружение в небесах, частично приветствуя двух путников, частично торжествуя победу, потом они разделились на группы по видам и быстро улетели. Скоро в холодном синем небе не осталось ни одной птицы.
Элрик поднялся с земли – все его тело болело и саднило – и сунул в ножны Буревестник. Он глубоко вздохнул и поднял взор в небеса.
– Филит, я еще раз благодарю тебя.
Вид у Мунглама все еще был недоумевающий.
– Как ты сумел их вызвать, Элрик?
Элрик снял с головы шлем и отер его от пота изнутри. При такой погоде пот грозил скоро превратиться в лед.
– Древняя сделка, заключенная моими предками. Плохо бы нам пришлось, если бы я не вспомнил.
– А уж я-то как рад, что ты вспомнил!
Элрик задумчиво кивнул. Он снова водрузил шлем на голову и оглянулся.
Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась укрытая снегом бесконечная лормирская степь.
Мунглам прочел мысли Элрика. Он потер подбородок.
– Да, похоже, мы с тобой заблудились, друг Элрик. Ты не знаешь, где мы?
– Не знаю, друг Мунглам. Мы не можем определить, как далеко унесли нас эти твари, но я почти не сомневаюсь, что направление было на север от Йосаза. Мы сейчас дальше от столицы, чем были раньше…
– Но, значит, Телеб К’аарна тоже находится где-то здесь! Если нас и в самом деле несли к тому месту, где он обосновался…
– Согласен, в том, что ты говоришь, есть логика.
– Так что же, продолжим путь на север?
– Не думаю.
– Почему?
– По двум причинам. Не исключено, что Телеб К’аарна хотел убрать нас куда-нибудь подальше, чтобы мы не смогли помешать осуществлению его планов. Такие действия можно считать гораздо более разумными, чем прямое столкновение с нами, ведь в последнем случае ему могло не поздоровиться…
– Да, готов согласиться. А какова вторая причина?
– Лучше нам попытаться добраться до Йосаза, где мы сможем пополнить запасы провизии и прикупить себе одежду, а еще порасспрашивать о том, где может находиться Телеб К’аарна, если только мы не найдем его там. И потом, продолжать движение на север без хороших лошадей было бы глупо, а в Йосазе мы найдем лошадей и, наверное, и сани, на которых мы сможем быстрее двигаться по этому снегу.
– Что ж, я готов с тобой согласиться и в этом. Но только шансы дойти куда-нибудь в такую погоду у нас невелики, куда бы мы ни направились.
– Мы должны начать путь и надеяться, что найдем реку, которая еще не успела покрыться льдом. На этой реке непременно будут лодки, и мы на них доберемся до Йосаза.
– Шансов на это немного, Элрик.
