– Значит, надо позаботиться о том, чтобы он умер.
– Но надо работать изнутри, – сказал Юлий. – Лобовая атака не кончится ничем хорошим. Клейтон сидит на одном из самых защищенных военных объектов в том секторе галактики.
– Краснов потерял всех своих агентов в Третьем космическом. Иначе Клейтон уже сотню раз был бы мертв. К нему теперь не так легко подобраться.
– Отец, ты же тоже пилот. Ты должен понимать, какими потерями грозит прямой штурм «Зевса». Это даже если не принимать во внимание весь Третий флот, который находится под контролем Клейтона и вряд ли будет держаться в стороне. Перед вторжением таргов мы рискуем вообще остаться без кораблей.
– И что бы ты сделал, если бы решение принимал ты?
– Спустил ситуацию на тормозах.
– А тарги? С мятежом Клейтона мы потеряли треть имперского флота.
– При помощи лобовой атаки мы все равно эту треть не вернем. Даже если мы раздавим Клейтона, наши силы уменьшатся по сравнению с тем, что мы имели на начало кампании. Уменьшатся, а не увеличатся. Потери, отец, потери.
– Официальный политический курс Империи пролегает через смерть Клейтона.
– Я и не спорю с официальной политикой Империи. Но, как военный, я против открытого противостояния в космосе.
– Ладно, оставим это на время. Что ты думаешь о таргах?
– Последнее время все задают мне этот вопрос.
– Значит, ты привык на него отвечать. Итак?
– Их много.
– Как они дерутся?
– Мне сложно об этом судить по одной короткой схватке. У нас есть преимущество в скорости за счет гиперпривода, но по вооружению тарги нам не уступают. А если и уступают, то не сильно. А ты сам знаешь, что при огневом взаимодействии наличие гиперпривода не имеет решающего значения. Вообще никакого значения не имеет. Разве что позволит нам вовремя удрать. Но основной проблемы это не решает.
– Да, планеты мы с места не сдвинем. Значит, вооружением они нам не уступают?
– Торпеды, плазма, лазеры. Может быть, и что-то еще, что они не стали пускать в дело ради одного разведбота.
– Ты – хороший пилот. Я уже говорил тебе об этом?
– Нет. Никогда.
– Так говорю сейчас. Ты – хороший пилот, и я тобой горжусь.
Ага, тем более что больше тебе гордиться некем. Старшенький выпал из числа любимчиков.
– Отец, я могу говорить откровенно?
– Со мной – можешь. Но только в стенах этого кабинета, а не на публике. Тебя что-то беспокоит?
– Меня несколько встревожила аудиенция с императором. Им владеют шапкозакидательские настроения. Он готов вынести Клейтона вместе с таргами на пинках и голом энтузиазме.
– Не стоит недооценивать Виктора. Он ведь тебя не знает, поэтому не показывает, что он думает на самом деле. Работа императора – внушать подданным бодрость и оптимизм.
– Мне так не показалось. По-моему, он на самом деле так думает – насильственный оптимизм можно внушить только тем, кто ничего не понимает в текущей ситуации. А рассказывать боевому пилоту, что МКК «Зевс» можно вышибить из локального пространства Гаммы Лебедя одним метким плевком, – занятие неблагодарное.
– Ты его тоже не знаешь, поэтому не можешь судить.
– Надеюсь, что ты прав.
– Это все, что тебя беспокоит?
– Не считая двух предстоящих нам войн? Да.
– Отлично. Виктор пригласил тебя на свой день рождения?
– Нет. Вообще-то он предоставил мне отпуск. О дне рождения мы с ним даже не говорили. Где будете праздновать?
– В Лувре. Подготовку начнем через неделю, думаю, как раз управимся. Не люблю я эти пышные торжества. Может быть, мне тоже уйти в отпуск?
– Шутишь? Не представляю тебя вдали от императора.
– Интересно, почему он тебя не пригласил? Присутствие героя на празднике, трансляция которого идет по всей галактике, было бы хорошим политическим ходом и поддержало бы моральный дух наших подданных.
– Я пока не заметил среди ваших подданных большой паники.
– Скажи мне, как пилот пилоту, сколько планет Империи адекватно защищены от угрозы из космоса?
– Считая Землю?
