при появлении гайдамаков бросились врассыпную.

Он понимал: недобрые слухи распускают богатеи, и успокаивал себя тем, что со временем люди узнают правду о повстанцах.

Зализняк взглянул на суровые лица гайдамаков и, не говоря ни слова, ударил коня нагайкой. Орлик, не привыкший к этому, от неожиданности взял с места галопом, но Максим натянул поводья, сдержал его. Ничего не понимая, конь покосился глазом на хозяина и, потоптавшись на месте, пошел широкой рысью.

Максим не оглядывался. Он слышал за спиной неровный стук копыт и бряцанье оружия. Промчавшись через узкий мост, кони взяли под гору. На горе виднелся замок с дубовым частоколом и рвом вокруг. При приближении гайдамаков над высокими, под циркуль, воротами открылись бойницы. Такие же бойницы открылись и на двух угловых башнях. Не доезжая на пушечный выстрел, Зализняк остановил коня. Он поглядел на замок — штурм должен быть нелегким. Тогда, когда он слушал донесения лазутчиков, все казалось очень простым. Напуганный гарнизон при появлении такого войска сам откроет ворота. Как неразумно было полагаться на это! Максим ощутил на себе сотни взглядов, понял: решать надо быстро. Неприятный холодок защекотал в груди.

«Нужно было подготовиться к штурму», — промелькнуло в голове.

Максим обернулся к сотням:

— С коней, копья в козлы!

Сошел с коня и отдал Василю повод.

«Неужели гарнизон будет стрелять?» — подумал про себя. И, превозмогая какую-то внутреннюю дрожь, направился к воротам.

— Максим, куда ты? Стой! — крикнул Швачка.

Но Зализняк не отвечал, продолжая идти. Становилось немного жутко под неподвижными темными взглядами бойниц, казалось, вот-вот какая-нибудь из них хищно блеснет пламенем прямо ему в лицо. На холмике, перед воротами, Максим остановился.

— Казаки, выйдите кто-нибудь за ворота, переговорим! — подняв голову вверх, крикнул он.

Над воротами открылось маленькое оконце, и оттуда послышался глухой старческий голос:

— Мы с бунтовщиками не разговариваем. Для них у нас давно пули приготовлены.

— Попробуйте сделать хоть один выстрел — мышь живой не выскочит отсюда, — ответил Швачка, который вместе с Яном подошел и стал сзади Зализняка. — Ты кто такой там будешь?

— Не твоё дело, кто я, — послышалось сверху. — Казак.

— В кого же стрелять собираешься? В казака? Боитесь сами выйти — впустите меня. Или тоже страшно?

Окошечко не закрывалось, но оттуда уже никто не отвечал. Подождав немного, Швачка постучал нагайкой в ворота.

— Сейчас, словно в свои стучишь, — послышалось из-за ворот, и одна половинка их немного приоткрылась.

Максим, Швачка и Ян прошли в них. Ворота сразу же закрылись, звякнул пудовый засов. Зализняк осмотрелся вокруг. Около ворот столпилось до сотни казаков, другие посвешивались со стен, с любопытством поглядывая на Зализняка.

— Пойдём, — указал на кирпичный дом с деревянной башней за ним тот, что открывал ворота. По одежде было видно, что это сотник. — Комендант ждет.

— Не спеши, дай оглядеться. — Максим поправил серую смушковую шапку, продолжая разглядывать городовых казаков.

— Впервые видишь, что ли? — упершись руками в бока, спросил один из них.

— Таких, как вы, впервые. Не все за панское добро свои лбы подставляют.

— Где же ты других видел? — снова бросил тот же самый казак.

— Везде. С нами восемь сотен казаков надворной стражи. В Медведовке, в Жаботине все перешли к нам. Есть казаки из Чигирина, Смелы.

— Пойдем-ка, — дернул его за рукав сотник.

Но Зализняк уже не обращал на него внимания.

— Потому что им надоело стеречь панов и есть объедки с панского стола. Кто вы? Разве не такие же христиане, как и мы? Разве богаче стало в ваших хатах, когда вы надели эту одежу? Говорят, что казацкому роду нет переводу. Нет, переводятся уже рыцари.

Казаки склоняли головы, но не отходили. Но в это время, не дождавшись парламентеров, выбежал сам комендант.

— Чего рты поразевали?! — загремел он на казаков. — А вы идите за мной!

— Можно и тут поговорить, — сказал Зализняк. — Зачем, комендант, хочешь затворяться от своих людей?

Между казаками пробежал легкий шепот.

— Ты ещё разглагольствуешь! В яме заговоришь. Возьмите его!

Никто из казаков не шевельнулся. Сотник подступил было к Максиму, но Швачка поглядел ему в лицо так, что тот отступил назад, за спину коменданта.

— Мы предлагаем сдаться, у нас нет никакой охоты стрелять в своих, — сказал Зализняк казакам.

— А нам ничего не будет? — спросил кто-то со стены.

— Ничего. У вас никто и оружия не заберет. Кто хочет — переходите к нам, будем вместе шляхту бить.

Максим снова обернулся к коменданту. Тот, поняв, что гарнизон не на его стороне, хотел броситься к дому, но ему преградил путь Швачка.

— Постой! Мы же не договорились, что к чему.

— Стреляйте в них! — бледнея от страха, завизжал комендант и схватился за саблю.

Никто не видел, как сквозь низенький частокол около домика просунулось ружье. Оно качнулось дважды и черным дулом нацелилось на Зализняка, который стоял к нему спиной. Случайно оглянувшись, Ян заметил его.

— Атаман, берегись. — Он дернул Зализняка за руку, и тот, потеряв равновесие, упал на Яна. Они вместе покатились по земле. В тот же миг грянул выстрел. Казак, что стоял напротив Зализняка, схватился за грудь, крутнулся на месте и, словно подкошенный, упал головой вперед. Воспользовавшись минутным замешательством, комендант вскочил в дом и закрыл дверь.

— Братцы, Митька убили! Это же в нас стреляют! — крикнул молодой чубатый казак, пытаясь поднять мертвого. — За что? Митько, Митько, встань!

— Открывай ворота, — послышались голоса.

Несколько человек кинулись к воротам. Из дома прозвучали три выстрела. Один из казаков, бежавших к воротам, присел к земле, схватился руками за живот. Однако ворота были уже открыты, в них вбегали гайдамаки. Теперь почти изо всех окон второго этажа загремели выстрелы. Одна пуля просвистела над самым Максимовым ухом, другая попала в руку казака рядом с ним. Кое-кто направился к воротам, но Швачка выхватил пистолет и метнулся вперед.

— Под стены, там пули не достанут.

А ещё через несколько минут гайдамаки уже лезли в окно дома, откуда отстреливались комендант и старшины.

От крепости гайдамацкая лавина плеснула на город. Словно камешек в бурном потоке воды, мчал в этой лавине Неживой.

Помнил он, как прыгнул с конем через плетень, как рубанул бегущего всадника, и вот гайдамацкий поток выбросил его на берег.

Бурно раздувал бока конь, всхрапывал коротко.

Неживой огляделся. Он очутился в конце какой-то незнакомой улицы; шинок, две лавчонки…

«Где сейчас Гершко, Зозулин напарник?» — вдруг вспомнил он лавочника, к которому всегда возил горшки.

Подгоняемый любопытством, Неживой дернул поводья и пустил коня вскачь. Около переулка, в котором жил Гершко, из-под тына выскочили двое гайдамаков.

Вы читаете Гайдамаки
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату