Я почувствовал раздражение. Кто он такой, этот Хан? Мало ли что ратник-мастер! В общем мире, должно быть, обычный школьник-старшеклассник, второгодник прыщавый. Или вообще какой-нибудь бездельник. Чем я ему так не нравлюсь? Он меня первый раз-то и видит. И эта дурацкая помпезная речь. Высокий слог! «Это ли новообращенный?..» Судя по всему, ратники в Поле изъясняются только так. Хорошо, что мы с Максом не ратники. Я бы себе язык сломал, пока привык...
Хан задавал еще какие-то вопросы, Макс отвечал на них. Хан, глядя на меня, несколько раз вполне откровенно покривился. Пошел ты!..
– Времени не так много, – встрял в паузу Аскол. – Не начнем ли, братья?
Хан со значением постучал окольцованными пальцами по рукояти меча и разрешил:
– Начинайте.
Моту вытянул вперед руку.
Тогда все посмотрели на меня. А я на Макса.
– Подойди к нему, – шепнул Макс. – Наклони голову.
Я так и сделал. Твердые, как кость, пальцы Всевидящего коснулись моего лба. Ничего особенного я не почувствовал. Я слышал, как Драконы, сидевшие поначалу тихо, спустя пару минут стали негромко переговариваться. У меня затекла шея, и только я хотел испросить разрешения сменить позу, старик Моту опустил руку.
– Что скажет нам Старейший и Всевидящий? – нетерпеливо спросил Хан.
– Та, кого вы называете Морок, здесь.
– Хорошо! – сорвалось у Аскола.
– Она очень близко.
– Старейший видел ее? Она в городе?
– Ее нет в
– Она боится городов?
– Нет.
– А чего она боится, скажи, Всевидящий? – вылез снова Аскол.
– Ничего. Она полна собой, и в ней нет места для страха.
– Это невозможно, – наставительно проговорил Хан. – Каждый боится чего-то. У любого есть слабые стороны. Смотри глубже, Старейший.
Угли под стариком вспыхнули ярче.
– Она боится... – начал он.
Хан хмыкнул и окинул присутствующих торжествующим взглядом.
– Она боится... Я не знаю, как сказать... Вот... – Старейший Моту обеими ладонями погладил несуществующий шар.
– Что это? – удивился Аскол.
– Не могу сказать больше. Я не вижу.
– Замкнутого пространства, что ли? – предположил Макс. – То-то городов не любит...
– Нет, – резко ответил старик.
– Что – «нет»? – спросил Хан.
Моту промолчал. И заговорил снова, быстрее:
– Морок здесь. Не долго будет. Она одна. Я вижу реку меж деревьев. Обрывается. Вода падает и падает. Высоко. Вода разбивается.
– Водопад! – воскликнул Аскол. – Мы знаем это место!
– Рядом с ней люди из общего мира, – неожиданно проговорил Моту.
– Кто это может быть? – удивился Аскол.
– Я знал это! – вскочил на ноги Хан (он оказался удивительно низкорослым). – Из Драконов, кроме нас, никто не входил в Лесное Поле! Она с Мертвыми! Морок – создание Мертвого Дома! Я говорил вам об этом! Старейший, смотри глубже! Сколько их?
– Двое и двое. И еще один. И еще один, но наполовину.
– Непонятно! – раздраженно бросил Хан. – Почему наполовину?
– Люди из общего мира ближе и ближе к ней. Она не уходит. Она не боится.
– Ха!
– Возможно, они ищут ее, чтобы убить? – сказал Аскол, тоже поднимаясь на ноги. – Морок убивает всех из общего мира – и это давно нам известно. И воинов клана Дракона, и воинов Мертвого Дома.
– Мертвый Дом, будь прокляты эти твари, способен на самое изощренное коварство. Они путали нас, Драконы! – Выкрикивая эти слова, Хан почему-то смотрел на меня. – Морок – одна из них! А вы задумывались, братья, почему она не убила его?
– Ты за слова-то свои отвечай! – крикнул я. – Ты что – хочешь сказать, что я с ней заодно, что ли?
Хан осклабился. Похоже, именно к этому он и вел.
– Морок здесь, – повторил Моту. – Не долго будет.
– Нужно поспешить, – проговорил Аскол. – Если мы решили убить ее, мы должны идти сейчас. Времени, чтобы гадать, у нас нет.
– Мертвых слишком много, – подал голос Клещ. – Хан говорит, что Морок – создание Мертвого Дома, а я привык верить Хану.
– Драконы никогда не отступят перед Мертвыми! – крикнул Хан. – Я готов выйти один против всех шестерых и Морок в придачу!
Аскол, ничего более не говоря, спустил веревку и скользнул вниз. Макс поднялся – я увидел, что он растерян. Клещ и Рогатый, почему-то стараясь не смотреть на меня, по очереди прошли к веревке. Хан, опередив их, попросту прыгнул из дупла.
– Дракон, – проговорил старик Моту.
Я остановился. То, что Старейший зовет именно меня, а не кого-то еще, я понял сразу – сам не знаю как. Моту вытянул руку, я подставил ему лоб. На этот раз прикосновение его пальцев было недолгим. Когда Моту опустил руку, Макс спросил его:
– Ну что?
Рогатый задержался – он тоже ждал, что еще скажет старик.
Старейший и Всевидящий ничего не сказал. Вместо этого он разлепил веки и медленно повернул голову – вправо-влево. Рогатый охнул. Макс прикрыл лицо ладонью, как от вспышки. А я почувствовал, как бешено заколотилось у меня сердце. Всевидящий был слеп. Глазные впадины пронзительно чернели, будто черепная коробка старика была наполнена тьмой.
– Огонь... – прошептал Старейший. – О Создатели...
– Что? – переспросил Макс.
– Хвала Создателям, их ненависть позволила нам жить, – громче сказал Старейший.
Угли под ним снова вспыхнули.
Хан вложил стрелу в арбалет, со скрипом повернул рычаг.
– Он пойдет со мной, – скомандовал Хан, ткнув в мою сторону заряженным арбалетом.
Я инстинктивно шарахнулся в сторону.
– Мы в двойке с Никитой, – удивленно проговорил Макс. – Мы вошли в Поле вместе.
– Я не спрашиваю у тебя разрешения, оружейник! – повысил голос Хан.
Я посмотрел на остальных Драконов. Аскол обеими руками подбрасывал свои мечи. Подбрасывал и ловил. Ловил и подбрасывал. Клещ и Рогатый, опираясь на обнаженные двуручники, угрюмо молчали, смотрели в земли.
– Все помнят слова, что я говорил в общем мире, – сказал Хан. – И поэтому новообращенный пойдет со мной.
Аскол, не прекращая играть с оружием, возразил:
– Мастер, нет причин не верить ему. Без него мы не знали бы, где искать Морок. Он совсем недавно прошел испытание и уже много сделал для Золотого Дракона.
– Через несколько минут вы узнаете,
– Мастер, ты ошибаешься...
