– слетает с лестницы, налетает на меня, впечатывая в дверь, лобзает в щечку, причмокнув от счастья, и, схватив за ручку, вытаскивает наружу, махнув всем на прощание.
В главном зале главного отделения стражи повисла гнетущая тишина.
– И этот хиляк ее парень? – Тролль мучительно соображал.
– Храбрости и силы в нем гхыр наплакал, – подтвердил гном.
– Она достойна большего! – крикнул прыщавый бородач, потрясая мускулами и звеня железом доспехов.
– Меня, например, – кивнул самый маленький гном и мечтательно притих.
Все молча на него уставились, сводя брови к переносице и сжимая кулаки. Гном огляделся, вздохнул и добавил:
– Или его, – ткнув пальцем в самого большого огра.
Кулаки разжались, все потупили взоры. Огр оскалился в жуткой улыбке и попытался развести плечи. Послышался треск сухожилий.
– Короче, не пара он ей! – закончил самый маленький гном.
И все одобрительно зашумели.
– Как изводить будем?
Хор голосов, куча предложений и мечтательные глаза все еще не отошедшего от буйства фантазии гнома в центре.
…
– Ты чего, спятил?! – Вырываюсь из объятий Сая, уже несущего меня на руках. – Я же человек! Сам говорил, что пока я человек – меня нельзя так носить.
– Да ладно тебе. – Улыбаясь и кивая ошарашенным прохожим. – Меня уже достали предложения любви и тепла, а тут такой шанс отказать всем и сразу. Типа – занята.
– А я при чем? – Вырываясь и возмущенно сопя.
– А ты и будешь моим временным кавалером. И вообще. Успокойся ты! Я ж тебя не насилую, а просто взял на ручки, как ты раньше и просил.
Вздыхаю, складываю руки на груди и затихаю.
Ладно, хрен с ним. И впрямь ведь просил. Просто… как-то странно ловить на себе ошарашенные взгляды и слышать вслед эквивалент русского «Чмо!». Я… у меня гордость есть.
Правда, Сай сказал, что это ему поможет на работе, плюс он мой друг, плюс мне всегда было плевать на мнение окружающих… Хм, и ладно. Какая, в конце концов, разница? Не умру же я оттого, что один раз меня пронесет по городу на руках девушка. Так что хватит волноваться, надо просто расслабиться и наслаждаться жизнью.
Ричи пришел в себя, восстановил зубы по памяти и сейчас накладывает мазь на глаза. Предлагаю свою помощь. Меня попросили не мешать, не дышать и не шевелиться. Смеюсь над шуткой, хлопая мага по плечу в знак одобрения. Пузырек с мазью выпал из рук, упал на пол и… вдребезги.
Ричи все еще сидит, запрокинув голову и закрыв глаза. Сажусь на корточки, в гнетущей тишине собираю остатки мази с ковра и перекладываю волосато-стеклянистую гадость ему на лоб, пытаясь размазать по лицу и не оцарапать осколками кожу.
Сай, кажется, смылся на кухню. Маг не шевелится. Эльф кашляет в кулак в углу, подбрасывая бревна в камин.
Садимся есть. За окном все заволокло тучами и лишь изредка мимо проносятся птицы, создавая ощущение полета. Эльф встал и начал бить вилочкой о стаканчик, требуя внимания. Это я его научил. Видел, как так делали аристократы в телевизоре, который Санька иногда притаскивал в лабораторию.
– Кхм, гхм! Прошу внимания.
Сидим, смотрим, жуем.
– У меня есть прекрасная новость. Я нашел работу.
Радостно гудим. Я похлопал его по руке, одобрительно кивнув. Эльф улыбнулся.
– Но не простую! А… высокооплачиваемую.
Перевариваем длинное слово. Еще более одобрительный гул. Маг полез обниматься, радуясь, как ребенок. Эльф с трудом усадил его на место, а я еще и поставил стул на край халата, чтобы больше не вставал.
– И эта работа… – Пауза. Мы все во внимании. Я даже рот открыл. – Сопровождение подданного его величества до конечного пункта назначения!
Тишина.
– Сам король призвал меня и попросил об одолжении!
Недоверие.
– Ладно, я сам вызвался, но это неважно. Платят, кстати, сто золотых каждому!
Шок.
– Всего лишь за то, что мы проводим парня, который, кстати, вот-вот войдет в эти двери… до Алда.
– Странно. Задание простое, а платят много, – подал голос Сай.
Киваем.
– Он некромант, – уточнил эльф.
Гробовая тишина и выпученные глаза аудитории. Эльф же упорно сиял, стоя со стаканом в одной руке и вилочкой во второй.
– Ну? Где слезы радости?
Убеждаем эльфа отказаться от задания. Правый глаз у него уже заплыл, нос свернут набок, а сам он пытается вылезти из комода. Или как там эти шкафы называются?
А, да, вы же не знаете, дорогие потомки, чем нас так не устроил некромант. Объясню на пальцах, как в свое время мне это объяснил учитель. Ну, тот маг, что из башни.
Мгм. Во-первых. Некромантов во всем мире считаные единицы. И все эти парни отличаются огромной силой, выносливостью и умением поднимать скелеты из могил. За эту способность их народ и невзлюбил. Все и всегда старались избегать контактов с чернокнижниками, пугая ими детей с колыбели. Их черные балахоны и тяжелые посохи наводили ужас на селян и жителей городов. Короли насылали на них армии. Но, к сожалению, каждый умерший солдат тут же становился на место армии противника, и победить чернокнижника было практически нереально.
Но все это мелочи, чепуха и детский лепет по сравнению с тем, что каждый из некромантов, для того чтобы им стать, вынужден был отдать часть своей души силам Тьмы и обменять ее на могущество, никому не виданное раньше. Сначала ребята радовались, крушили направо и налево, бегали с посохами и пытались покорить весь мир. Но потом, немного подумав, понимали, что сколько ни куражься, а конец один. И вечность после конца будет ох как несладка.
Короче, когда они это поняли, осталось около сотни живых некромантов. В отчаянии они обратились к высшим силам с вопросом: как выкупить душу обратно. Те ответили: добрыми делами. Некроманты призадумались… и начали вершить добро, не останавливаясь ни перед чем.
Сначала они объединили весь мир, перебив половину рас. Потом передумали и перестали править. Затем собрали все книги по некромантии и сожгли их, дабы больше никто не смог стать ходячим ужасом. Но и это не помогло.
Они начали ходить по погостам и предлагать крестьянам помощь в упокоении мертвых, которые после последней войны по завоеванию мира никак не могли успокоиться и лежать нормально. Крестьяне их впускали, давали сделать их дело, а после – быстро выставляли за дверь.
Некроманты… пока терпят. И терпят все еще. Так как еще есть надежда добрыми делами добиться помощи высших сил. Но вера их слабеет. И то один, то второй – срывается и начинает убивать все живое,
