Шум за дверьми привлек внимание злодейки, и она обернулась, продемонстрировав мне узкую спину с копной темных волос. Да, Мадлен определенно переоценивает мою смекалку и сообразительность. Их нужно ткнуть носом в несомненные улики, предъявить крупным планом особые приметы и только тогда они соизволят лениво закопошиться.
Передо мной сидела лесная заказчица и нанимательница Френа, она же – неизвестная отравительница и обладательница диктофона Степана. Возня за дверью прекратилась, и Мадлен вновь обратила свой взор на меня.
– Странная ты девушка, Мадлен. Состоишь на службе у Ван Бола и осведомлена о его кровожадных планах в отношении меня, а сама при этом нанимаешь непутевого балбеса, который против других наемников – полный лапоть, и приказываешь ему меня убить. Зачем?
– Убить? – улыбнулась мне улыбкой Джоконды ведьма.– Я никогда этого не желала. Ты была нужна мне живая. Френ должен был опередить людей Ван Бола, похитить тебя и доставить ко мне живой. Старик был глуп, вдвойне глуп. Он недооценил ни меня, ни тебя. Я делала вид, что служу ему, чтобы быть в курсе его дел и иметь доступ к старинным книгам, которые помогли мне в моих опытах. А с тобой он и вовсе сплоховал. Зеркало показало ему, что ты стала сильней, но он отнес это на счет книги. В то время как источник магии заключался в тебе самой. Это было так очевидно. Измеритель магии лишь подтвердил мои предположения.
– Какой еще измеритель?
– Который висит у тебя на шее,– развеселилась Мадлен.– Да-да, я имею в виду мой подарок в Чудесную полночь. С его помощью я не только смогла оценить твою силу, но и знала о всех твоих передвижениях по королевству и смогла подготовиться к нашей встрече, выставив магическую границу вокруг замка. Я знала, что ты большая скрытница и не любишь, когда кто-то роется у тебя в голове, вот и объявила, что амулет делает владельца неуязвимым для телепатии. Знала, что после этого ты будешь носить его, не снимая. Ловко придумано?
Я сорвала камень и кинула его об пол. Жучок в сказочном королевстве – кто бы мог подумать? Значит, все знала? Значит, живой, говоришь?
– А отравленное яблоко? – вспомнила я.– Или ты просто так затеяла тот спектакль с нищенкой?
– Я напоила его сон-травой, а не ядом,– снисходительно пояснила преступная брюнетка.– Ты должна была уснуть, а я бы вернулась позже. Я уже и не знала, как тебя заманить сюда. Как вдруг – такая удача! Ты явилась сама.
Я смотрела на нее, каждую минуту ожидая, что она увеличится до размеров горы, обрастет шерстью и улыбнется мне оскалом лохматого чудовища, невинные пляски которого на лужку подсмотрел Микки.
– Еще вопросы? – кротко улыбнулась страшная красавица.
– Откуда взялась твоя свита? Все эти черные всадники, лесные стражники и лучники в башне?
– О, это мое любимое детище,– с нежностью произнесла она.– Каждый из них, не задумываясь, за меня жизнь отдаст. Слепая преданность хозяину в сочетании с рьяной жестокостью к врагам – редкое сочетание среди воинов. Каждый из моих бойцов – на вес золота. А ведь они были всего лишь обычными простолюдинами, пришедшими в Гиблый лес,– кто удовлетворить любопытство, кто победить чудовище, кто искать приключений. Вот я им их и обеспечила, переселив в них храбрость, отвагу и мужество других. Я могла бы разбогатеть, заряжая смелостью чужую охрану. Но боюсь это делать. До самой смерти воины остаются верны своему хозяину и даже я не смогу остановить их, если кто-то решит повести созданный мной отряд против меня самой. Жаль, что вы так поступили с моими ребятами, охранявшими лес,– вздохнула Мадлен.– Теперь придется начинать работу с нуля.
«Разумеется, после того, как разделаюсь с тобой»,– читалось в ее фиалковых глазах.
– Ты так уверена в том, что тебе все сойдет с рук и на этот раз?
– А кто мне может помешать? Ты? – без издевки, с искренним удивлением ответила она.
И от этой ее безграничной уверенности в собственной силе мне стало жутко.
Зачем, зачем я в это ввязалась? Пусть бы настоящая Селена с ней и разбиралась. Зачем стала сопоставлять загадочные случаи и искать разгадку? Кто меня за язык тянул рассказать свои подозрения Иву? Какие-то способности у меня обнаружились, но смогу ли я противостоять той, которая сумела околдовать даже вампира? Да какой там противостоять! Тут уж не до победы и криков «гип-гип-ура!» с плясками на трупе врага, тут самой бы ноги унести. И Ив, предатель! Как он мог? Отправил меня одну в логово к этой красавице, на поверку оказавшейся настоящим чудовищем.
—Ну вот и хорошо, вот и ладненько. Я пойду тогда, чтобы не мешать,– миролюбиво сказала я и зашагала к двери, краем глаза уловив, как вытянулось лицо Мадлен.
– Куда? – растерянно вырвалось у нее.
– Как куда? Раскрою народу глаза на его благодетельницу, соберу армию из рабочих и крестьян, вооружу вилами и флагами и вернусь при полном параде – под звуки дуды и фанфар,– скромно раскланялась я и, пользуясь замешательством ведьмы, собралась было сигануть за дверь.
– Стоять! – взвизгнула Мадлен, и от ее пронзительного крика двери испуганно распахнулись, явив моему взору лохматого великана, согнувшегося в три погибели.
Я едва успела отскочить в сторону чтобы не получить дубовой дверью по лбу, а мохнатое чудище с заросшей щетиной угрюмой физиономией порывисто вскочило с колен, чуть не снесло макушкой подсвечник под потолком и застыло, сложив руки по швам и опустив голову, как первоклассник, принесший домой двойку.
– Опять подслушиваешь! – презрительно обронила Мадлен.
Чудище что-то промычало в свое оправдание и попыталось упасть на колени, протягивая грязную лапу к ведьме.
– Довольно твоих лакейских замашек! – топнула ногой та, и монстр заскулил, прижимая к себе пораненную лапу. Запахло паленым.
– Поди прочь! – велела колдунья.– Понадобишься – позову. Я с ней пока не закончила.
Не сводя с нее глаз, чудовище покорно попятилось в коридор и осторожно прикрыло за собой двери. Я так и не поняла, что было в этом взгляде – любовь, обожание, уважение или страх. Может быть, все сразу. Кто разберет этих чудовищ?
– Тебе, наверное, интересно знать, кто это был? – удивленная затянувшимся молчанием, подсказала Мадлен.
– Неа,– изобразила равнодушие я.– Чего тут интересного? Чудище как чудище. Таких на каждом болоте – по пятачку на квадратный метр.
– И тебе совсем не страшно? – едва не обиделась за своего питомца ведьма.
– Этого-то? Ха! Да этот хомячок и в подметки Кинг-Конгу не годится. Тот бы его на одну ладонь к себе положил, а другой – прихлопнул, как этого дохляка Ван Бола. Кстати,– прибегла к действенному способу я,– я ему сказала, куда направляюсь, и оставила точный адрес. Он обещал заглянуть, проверить, не обижает ли кто…
– Подумаешь, какой-то Кинг-Хонг! – протянула Мадлен.– Вот мое чудовище…
– Даже и слушать про него не хочу! – воспротивилась я.
Знаем мы эти уловки. Начнешь проявлять любопытство, ведьма напустит на себя завесу таинственности и будет интриговать загадками. Изобразишь отсутствие интереса – тут-то она мигом и раскроет все карты.
– Как так? – Мое равнодушие повергло чародейку в смятение.– Разве тебе не интересно, кто он, откуда и все такое? – с надеждой добавила она.
– Ни капельки! Подумаешь – диво дивное! – мстительно ответила я.
При виде моего деланого равнодушия, ведьму, как и полагается, охватил порыв откровенности, и, не сдержавшись, она разразилась леденящими душу признаниями.
– Да это же сам Марис! – провозгласила она и замерла в ожидании эффекта.
Никакой реакции не последовало. Я изо всех сил скрывала свое удивление.
—Ну тот самый Марис, чудесный целитель человеческих душ! – пояснила ведьма.
—Ну тот самый, ну и что с того? – демонстративно зевнула я.
– Как это что? Ты посмотри, во что превратили его чужие пороки! Вот к чему приводит слепая любовь к людям и желание творить добро,– с горечью произнесла Мадлен.
