родными.
— Итак, через три дня немой окажется на свободе. Какие у вас новости?
— Ничего особенного, — ответил Антонино, — кроме того, что, похоже, в Турине много иммигрантов из Урфы.
Марко нахмурил лоб.
— Ну и что?
— Мы с Минервой вкалывали, как китайцы. Ты ведь хотел, чтобы мы разузнали побольше о семье братьев Баджераи, а потому мы начали искать по ключевым словам в интернете и, в частности, выяснили, что старый Тургут, привратник в соборе, родом из Урфы, точнее, не он сам, а его отец. Его судьба очень похожа на судьбу братьев Баджераи. Его отец приехал сюда в поисках работы, нашел ее на заводе «Фиат», женился на итальянке, и Тургут родился уже в Италии. У него нет никаких родственных связей с семьей Баджераи, у них лишь общее происхождение. Вы помните Тарика?
— Кто такой Тарик? — спросил Марко.
— Один из рабочих, участвовавших в ремонте собора в то время, когда там случился пожар. Он тоже из Урфы, — ответил Джузеппе.
— Насколько я вижу, людей из Урфы просто тянет в Турин, — констатировал Марко.
В бар вошла Минерва. Было видно, что она устала. Марко стало совестно: в последние два дня он слишком перегружал ее работой. Однако она, без сомнения, не имела себе равных в работе на компьютере, а у Антонино был холодный аналитический ум. Марко был уверен, что эта парочка поработала на славу.
— Ну, Марко, — воскликнула Минерва, — теперь ты не сможешь сказать, что мы зря получаем зарплату.
— Да, действительно. Мне уже рассказали о том, что много людей из Урфы находится в Турине. Что еще вы откопали?
— Что эти люди не такие уж рьяные мусульмане, точнее они вообще не мусульмане. Все они посещают христианские богослужения, — сказала Минерва.
— В общем-то, не следует забывать, что Кемаль Ататюрк превратил Турцию в светскую страну, а потому не очень прилежные мусульмане — не такое уж и редкое явление в Турции. Удивительно то, что выходцы из Урфы так усердно посещают христианские богослужения. Видимо, они — христиане, — заявил Антонино.
— А в Урфе есть христиане? — спросил Марко.
— Насколько нам известно, нет, турецкие власти тоже ничего о них не знают, — ответила Минерва.
Антонино прокашлялся — он всегда так делал, когда собирался углубиться в какую-нибудь историческую тему.
— Но в древности это был христианский город, знаменитая Эдесса. Византийцы осадили Эдессу в 944 году, чтобы забрать оттуда Священное Полотно. Оно находилось в руках небольшой христианской общины, которая существовала там, несмотря на то что хозяевами города в то время были мусульмане.
— Разбудите Софию, — сказал Марко.
— Зачем? — спросил Пьетро.
— Затем, что у нас сейчас будет умственный напряг. София мне как-то говорила, что, вполне возможно, разгадку нужно искать в прошлом. Анна Хименес того же мнения.
— Ради бога, не теряй рассудок.
Слова Пьетро больно задели Марко.
— С чего ты решил, что я теряю рассудок?
— А это видно. София, а за ней и Анна дали разыграться своему воображению и решили, что пожары в соборе имеют какое-то отношение к прошлому. Извини, но, по-моему, женщины вообще склонны к всякой мистике, иррациональным объяснениям, нестандартному мышлению, а еще…
— Это всего лишь твое личное мнение! — возмущенно вскрикнула Минерва. — Ты — невежа и глупец!
— Успокойтесь, успокойтесь… — попросил Марко. — Было бы просто смешно, если бы мы начали грызться между собой. Говори, что ты хотел мне сказать, Пьетро.
— Антонино сказал, что Урфа — это бывшая Эдесса. Ну и что из того? Сколько было таких городов, которые поднялись на руинах других поселений? Здесь, в Италии, под каждым камнем — целая история, но Из-за этого не стоит терять разум и рыться в прошлом каждый раз, когда мы расследуем убийство или пожар. Я знаю, что это дело имеет для тебя особое значение, Марко, и, если позволишь, я откровенно скажу тебе, что ты слишком зациклился на этом и явно делаешь из мухи слона, придавая всему этому экстраординарное значение. Похоже, здесь действительно проживают люди турецкого происхождения, некогда приехавшие из города под названием Урфа. Ну и что с того? А сколько итальянцев того же социального статуса в трудные времена уезжали во Франкфурт и устраивались там работать на фабриках? Думаю, что когда тот или иной итальянец совершит там какое-нибудь правонарушение, немецкая полиция вряд ли станет подозревать в причастности к этому Юлия Цезаря и его легионы. Я лишь хочу сказать вам, что нам не следует впадать в безрассудство. Есть куча всякой низкопробной литературы с нелепыми рассказами о Священном Полотне, и мы не должны попадать под ее влияние.
Марко задумался над эмоциональными словами Пьетро. В том, что тот сейчас сказал, была своя логика, и Марко даже начал подумывать, что Пьетро, пожалуй, в чем-то прав. Однако Марко был стреляный воробей, он всю свою сознательную жизнь занимался проведением расследований. Инстинкт сыщика подсказывал ему, что нужно продолжать раскручивать эту версию, какой бы нелепой она ни казалась.
— Я тебя выслушал. Возможно, ты и прав. Однако, поскольку нам нечего терять, мы не откажемся ни от одной версии. Пожалуйста, Минерва, позови Софию. Надеюсь, она еще не уснула. Что еще мы знаем об Урфе?
Антонино подробно рассказал все, что удалось узнать и об Урфе, и об Эдессе. Он предчувствовал, что шеф задаст ему этот вопрос.
— И так всем известно, что Священное Полотно когда-то находилось в Эдессе, — заметил Пьетро. — Даже я это знаю, потому что уже досыта наслушался от вас об истории Плащаницы.
— Да, это верно. Новым для нас является то, что среди местных жителей много выходцев из Урфы и что они каким-то образом связаны с Плащаницей, — настаивал Марко.
— Неужели? Объясни-ка мне, каким же это образом они с ней связаны? — не унимался Пьетро.
— Ты слишком хороший полицейский для того, чтобы тебе действительно нужно было это растолковывать, но раз уж ты так хочешь… Тургут — из Урфы, и он работает привратником в соборе. Он был в соборе во время последнего пожара, а еще он был там во время всех инцидентов, происшедших в соборе. И, как ни странно, он никогда ничего не видел. А еще есть безъязыкий парень, который, как мы знаем, пытался совершить кражу в соборе. Любопытно то, что он — не единственный безъязыкий человек, попадавшийся нам. Несколько месяцев назад еще один такой же погиб в огне. Из истории Плащаницы мы знаем, что были другие пожары и другие безъязыкие люди. Кроме того, два брата, родом из Турции, — любопытно, что тоже из Урфы, — пытались убить нашего немого парня. С какой целью? Мне хотелось бы, чтобы ты и Джузеппе поговорили завтра с этим привратником. Скажите ему, что расследование все еще продолжается и что вам еще раз хотелось бы поговорить с ним, поскольку вы надеетесь на то, что он все же что-нибудь вспомнит.
— Он будет нервничать. Он все время плакал, когда мы его допрашивали в первый раз, — сказал Джузеппе.
— Именно поэтому он мне и кажется самым слабым звеном. Да, кстати! Нам нужно запросить официальное разрешение на прослушивание всех телефонов наших любезных друзей из Урфы.
Минерва вернулась в сопровождении Софии. Обе женщины, холодно взглянув на Пьетро, присели рядом с остальными. Когда в три часа ночи пришло время закрывать бар, Марко и его команда все еще разговаривали. София была согласна с Марко в том, что нужно ухватиться за эту неожиданно возникшую ниточку, ведущую в Урфу. Антонине и Минерва придерживались того же мнения. Джузеппе был настроен скептически, но не стал спорить со своими товарищами, а Пьетро лишь с трудом удавалось скрывать свое мрачное настроение.
Наконец все пошли спать — в уверенности, что развязка этого дела уже не за горами.
