Семь планет

Свой разрывая ворот, понесли

И поместили в розовом саду.
До вечера метался шах в бреду…

Едва царя лишается престол,
Народ находит время для крамол.

Беспомощное, в пламени горя,
Трясется тело бедного царя.

7

Хотя воссел Бахрам на свой престол,
Он до́ ночи в сознанье не пришел.

Он был убит, он был сожжен тоской:
Престол казался гробовой доской.

С престолом ты связал свою судьбу?
В конце концов окажешься в гробу!

Вот опустился занавес ночной.
Почуял запах мускуса больной.

Очнулась шаха скорбная душа,
Ночными благовоньями дыша.

Открыв глаза, мгновенье помолчал,
И вдруг он громким криком закричал.

Возлюбленной он вспомнил лунный лик!
И стон его, и вздох, и плач, и крик

Пронзили небо в чуткой тишине,
Затрепетали звезды в вышине.

Как острый меч — его тоски глагол:
Он звезды, очи неба, проколол.

Подула буря вздохов тяжело,
В движенье мира колесо пришло,

И встала на пороге смерть сама,
Увидела, что шах сошел с ума!

Ослаблен был его ущербный мозг —
В руках недуга мягким стал, как воск.

Уже Бахрам свой пламень погасил.
Уже для стонов не хватало сил.

Уже смятенье кончилось. Уже
Несчастный был на смертном рубеже.

Не слышно было голоса его.
Лишь иногда с престола своего

Он голос подавал. В тоске, в слезах
По временам просил о чем-то шах,

И просьба стоила ему труда,
Но разума в ней не было следа.

Утратили друзья надежды все,
Порвали на себе одежды все!

Чтобы вернуть ему сознанья свет,
Столпы страны собрали на совет