Когда известно стало старикам И юношам — искусства знатокам — О том, что есть певица у купца, Пленяющая голосом сердца, Стремясь к рабыне, полные тоски, Все богачи открыли сундуки, Отвешивали богачи добро, Каменья, золото и серебро, Чтоб у ходжи меня приобрести. А тот, поняв, что я в такой чести, Что покупателей моих число Чем далее, тем более росло, Что превратился весь Китай в базар, — Стал цену набивать на свой товар… Художнику творения сродни, В Китае жил художник в эти дни По имени Мани; со мной знаком, Он облик мой изобразил тайком, Отправился в дорогу поскорей, Рисунок показал царю царей. То был властитель мира, шаханшах, Правители пред ним склонялись в прах. Увидев образ мой на полотне, Такой он страстью воспылал ко мне, Что приказал, не тратя лишних слов, В Китай отправить сведущих послов, Невольницу добыть любой ценой, Пожертвовать китайскою казной. Хотя хакан хотел меня купить, Он вынужден был шаху уступить, Вручив ходже всего Китая дань, Красе великой отдавая дань, Невольницу, премудры и светлы, Царю царей доставили послы. Жемчужина попала в океан, И наградил своих послов султан, Вознес превыше всех людей земли: Они возлюбленную привезли! Моим жилищем шахский стал цветник. Когда хотя бы на единый миг Шах разлучиться должен был со мной, Ему пустым казался мир земной. Была прибытком жизни для него Моя краса. Нет, более того: Когда меня, влюбленный, он познал, Бессмертия законы он познал! Он время проводил в степях, в горах, В охоте, в шумных игрищах, в пирах. Гнал скакуна к степным тюльпанам он, Онагров уловлял арканом он.
