Заоблачные горы высоки. И диво для врага, и горе есть, — Подземное под царством море есть. Есть пламя, есть источники огня, Есть чародеи-слуги у меня. Пускай с небес на нас падет беда, Они не дрогнут мыслью никогда. Прикажут: «Суслик, львом свирепым стань! Могучим тигром стань, степная лань!» Таков Кашмир. Нагрянет Искандар, Я на него обрушу свой удар. Бедой подую я в лицо ему, Как вихрь солому, войско подыму. Но если чарами владеет он И наши силы одолеет он, То в глубине страны пустыня есть. Там, на крутой скале, твердыня есть. Из красной меди крепость сложена, Издревле заколдована она. Под крепостью есть потаенный ход. Твердыня подпирает небосвод. А захотим — невидима она… Такая мощь заклятий нам дана. Искусство чар не каждый обретет Из тех, кто в нашей крепости живет. А спросят нас — искусство ваше в чем? В том, что огонь и ветер стережем. Так силен жар полуденной поры, Что люди умирают от жары. Спасенье — свежий ветер. Но когда Подует он, то всем живым — беда. Под ветром тем огня не развести, Под кровлею защиты не найти. Ужасен климат наш. Людей сердца Он убивает. Здесь не жди венца». Вот так Маллу Румийцу угрожал, И так раджа из Хинда отвечал: «Царь Искандар сказал мне — я внемлю, Что б он ни приказал мне — я внемлю. Но ведь когда Дара, владыка стран, Призвал к себе на помощь Хиндустан, Как он хвалил меня в письме своем! Как льстил, нуждаясь в воинстве моем! Что ж, я откликнулся. Но не забудь — Мы на год, на два снаряжались в путь. Забрал налоги за два года я. Взял от полей и от приплода я. Вперед я войску за год заплатил. Когда ж пришел на битву полный сил,
