Он, словно одержимый, весь дрожал —И пламенную повесть продолжал:«Всеозаряющему свету дняПослание от дымного огня.От терния пустыни к розе… нет, —Терновник кипарису шлет привет!Из преисподней ада в вышний рай —Письмо Фархада, пери, прочитай!* * *Клянусь душой загубленной своей:Тебя назвать возлюбленной своей,Сердечным словом милая — и тоНазвать я не осмелюсь ни за что!Да, я прослыл безумцем. Признаюсь,С безумьем прочен у любви союз.Но пери луноликая самаСвела меня, несчастного, с ума.И если б я, помешанный, в бредуСказал такое слово на беду,То, да простится заблужденье мне, —Есть, как безумцу, снисхожденье мне.Да, я Меджнун, а ты моя Лейли,Моя недостижимая Лейли.Мне был приказ Лейли — и я пишу,Заочно перед ней в пыли — пишу.Ей, как Меджнун, всю душу изолью,Всю боль разлуки, муку всю мою.Не обо мне, однако, будет речь, —Нет, о твоих собаках будет речь…Как им живется? Сыты ли они?В покое ли, в тоске ль проводят дни?Глубокой ночью сон тревожа твой,Собравшись в круг и поднимая вой,О чем они так долго воют все?Не обо мне ль, пропавшем жалком псе?Когда, ворча, бросаются на кость,Какой мечтой себя приводят в злость?Не хочется ль полакомиться имКостлявым телом высохшим моим?Когда в долбленый камень бьются лбом,Чтоб вылизать глоток похлебки в нем,То знают ли, какие камни тутПо темени меня все время бьют?Лакая воду, хоть один ли песПоток моих соленых вспомнит слез?Когда на цепи их сажает псарь,Не мнится ль им, что он иранский царь?В ошейниках спеша к себе домой,Не думают ли про ошейник мой?
