И это уподобится тому, Как мир, о солнце вечером скорбя, В палас ночной закутает себя И до утра в долинах и в горах Горюет, головой зарывшись в прах. И Мульк-Аре ты скажешь, ветерок: «Такую кару мне назначил рок. А с небом спора не начнет мудрец, Земли недолговременный жилец». И передай Бахраму, ветерок: «От вздохов и от слез велик ли прок? Молочный брат, духовный мой двойник, Товарищ верный мой, мой ученик, Скорей сюда с войсками соберись, Чтоб отомщенья не избег Парвиз! И часу не теряй в пути — спеши, Убийцу моего найти спеши — Да отвернется небо от него! — И кровь мою потребуй от него!.. Твой путь через Хотанский край пройдет. Скажу — через земной он рай пройдет! Четыре сада встретишь — те сады, Где, как Плеяды, розы и плоды. В садах четыре высятся дворца, Что строились по замыслу отца. Меня в саду весеннем помяни — Слезинку цвета розы урони. Ты вступишь в летний сад — и там пролей Слезу о пальме гибели моей. В саду осеннем вспомни о листке, Что пожелтел и высох вдалеке. В саду зимы вздох обо мне издай, Чтоб инеем покрылся зимний рай…» И так, о милый ветерок, шепни Великому художнику Мани, Чья кисть, благословенная судьбой, — Китай навек прославила собой, — Скажи ему: «Художник-чародей, Которому нет равных средь людей! Ты расписал мои дворцы, — они Венец искусства твоего, Мани! В них кистью ты своей запечатлел Все, что свершить я в Греции успел: Как в бой с драконом грозным я вступил, Как Ахримана, духа зла, убил, Как был сражен железный великан, Как взят был Искандаров талисман, Как я нашел Сократа, наконец, И как меня благословил мудрец.
