Еще неизвестно, кто тут маньяк!
— Прекрасно. Черные подойдут и к фингалу, который вы заработаете, если немедленно не отпустите мою ногу.
Вот колючка! Глазищи так и сверкают. Но его это почему-то уже не злит, а забавляет. Он добродушно рассмеялся, выпустил ее ногу и выпрямился.
Пришло время объявить следующий приз. Перспектива приводила его в ужас. Но выбора не было. Все уже решено и запланировано, назад ничего не вернуть. Все равно что пытаться остановить песчаную бурю детским совочком. Придется встретить эту бурю грудью. Чему быть, того не миновать. Он обреченно повернулся к микрофону.
— Итак, леди и джентльмены…
Боковым зрением он уловил какое-то движение. Скосил глаза. Лиз пыталась дотянуться до своей кроссовки, которую он отшвырнул в сторону. Да она не слушает! Неужели ей даже не любопытно?
— Получайте ваш приз! Спортивный автомобиль!
И он эффектным жестом вытащил из кармана ключи.
Загремели фанфары. На середину зала выкатили сверкающий двухместный открытый автомобиль. Лиз выронила свою кроссовку, до которой наконец дотянулась, и в изумлении открыла рот. Не веря своим глазам, повернулась к Гарри. На ее лице был написан вопрос — неужели это мне? Он приосанился. Ему удалось произвести впечатление на эту колючку. А она что думала, что Гарри Батлер подарит своей миллионной покупательнице леденец на палочке?
Толпа заволновалась. Послышались выкрики:
— Да зачем тебе такая машина! Подари ее мне!
— Нет, мне!
— Отдай лучше мне, — закричал какой-то парень. — На такой машине со мной любая девчонка поедет!
Гарри с трудом сдерживал раздражение. Опять все идет наперекосяк. Он приблизился к Лиз, взял ее за руку и со значением произнес:
— Эта машина — ваша. Понятно?
Она выдержала его взгляд. Опять у него внутри что-то перевернулось. Вдруг в ее глазах заплясали чертенята. Неужели она опять что-то придумала?
— Я могу поменять этот автомобиль на микроавтобус? — поинтересовалась она.
Вопрос поставил его в тупик. Похоже, запасы великодушия иссякли. Теперь она попытается выторговать себе приз подороже.
— Простите, не понял.
— Ну, знаете, такой большой, с дверцами-купе по обеим сторонам.
— Но зачем он вам? — удивился Гарри.
Кажется, ему придется пожалеть о том, что он стал расспрашивать. Сейчас она опять что-нибудь ляпнет.
Она подошла к микрофону. Час от часу не легче. Сейчас ее услышат все.
— Я собираюсь этот автомобиль… этот микроавтобус… я хочу подарить его приюту.
В зале повисла мертвая тишина. Казалось, даже кондиционеры приглушили свое монотонное гудение. Каким неуместным показалось теперь недавнее жадное возбуждение.
— Вы имеете в виду городской детский дом? — уточнил Гарри.
Она кивнула.
— Знаете, им очень нужен автобус. Нужно возить детей на консультации к врачам, в церковь, на экскурсии, да мало ли куда. Ведь вы не будете возражать?
Она протянула ему ключи. Это удар ниже пояса. Даже если он против, он не сможет отказать ей на виду сотен людей. И она, чертовка, прекрасно это знает.
В толпе раздались аплодисменты, сначала робкие, а потом все более дружные и громкие. Теперь ситуация представилась Гарри в ином свете. Ну и что с того, что рекламная акция идет не по плану? Детский дом, надо же. Не каждый способен на такой благородный жест, далеко не каждый. Он одобрительно кивнул.
— Компания «Дикий Запад» с радостью обменяет этот автомобиль на другой, который больше подойдет детскому дому.
Лиз улыбнулась. Это была дружеская, теплая, сочувственная улыбка единомышленницы. Его цинизм мгновенно улетучился. Поразительная женщина. Никогда не знаешь, чего от такой ждать. Но это как раз самое привлекательное! И самое опасное.
— Что еще мне полагается? — словно прочитав его мысли, спросила Лиз.
Какое счастье, что она отошла от микрофона! Что ей полагается! Похоже, дамочка вошла во вкус. Выходит, он в ней ошибся. Она такая же, как все эти алчные бабы, которые думают только о том, чтобы урвать кусок пожирнее. Неужели он никогда не встретит женщину, которая увидит в нем мужчину, а не ходячий бумажник?
— Чего еще вам хочется?
— Кажется, в витрине я видела плакат. Там говорилось о пятидесяти тысячах.
Ну и ну! Он умудрился забыть про главный приз. Эта женщина совершенно выбила его из колеи.
— Но этот последний приз, я надеюсь, вы возьмете себе? — с надеждой спросил он.
— Объявляйте и узнаете, — с вызовом отозвалась Лиз.
2
Хорошего понемногу. Праздник закончился.
Хватит с него Лиз Уилкинсон. Ах, простите великодушно, доктора Лиз Уилкинсон.
Гарри размашисто шагал по больничному коридору. Нужно постараться выбросить из головы эту занозу. Хорошо бы следующая юбилейная клиентка оказалась более сговорчивой. Но сейчас у него есть дела поважнее.
Проходя мимо поста дежурной медсестры, он поморщился. Почему здесь всегда так пахнет дезинфекцией? За врачами и медсестрами, наверное, тянется шлейф до самого дома. Но ведь Лиз тоже врач, а от нее пахнет свежестью, солнцем, чем-то домашним и милым. И ножки у нее что надо, их фирменные джинсы очень бы ей пошли, напрасно она отдала их подружке…
Стоп-стоп. Почему он опять думает об этой девушке? Что с ним происходит? Почему его мысли вновь и вновь возвращаются к ней?
Озабоченно хмурясь, он толкнул белую дверь с номером «319». На больничной кровати лежала маленькая, хрупкая и очень старая дама, которая рассеянно глядела на телеэкран.
— Здравствуй, бабуля!
Пожилая женщина оторвалась от телевизора. Она протянула Гарри тонкую высохшую руку. Выцветшие старческие глаза оживленно заблестели.
— Ну здравствуй, милый. Наконец-то. Я заждалась тебя. Рассказывай поскорее. Как все прошло? Народу было много?
Он осторожно, стараясь не задеть провода и трубочки системы жизнеобеспечения, присел на край кровати. Взял тонкую руку, похожую на птичью лапку, погладил ее, поцеловал.
— Не спеши, бабуля, всему свое время. Расскажи лучше, как ты себя сегодня чувствуешь? Новое лечение помогает?
— Как я себя чувствую? Как ты думаешь, как себя чувствует подушечка для иголок?
— Бедненькая! Опять делали уколы?
— Совершенно бесперспективное занятие. От старости вылечить еще никого не удалось. Я и врачам говорю: просто настало время, когда организм исчерпал свои ресурсы.
Сердце его сжалось от боли и тревоги.
— Пожалуйста, не говори так, бабуля. Ты у нас еще молодец, бодрая как…
