Одну из них она определила как молодящуюся старуху. Даме хорошо за сорок, а она знай себе порхает, вся в легкомысленных бантиках, оборочках, рюшечках! Другой, по мнению озлобленной Хельги, больше всего подошло бы прозвище «конторский крысеныш». Жиденькие волосенки собраны в какой-то засаленный хвостик, личико остренькое, сама маленькая и худенькая и вечно сутулится.
Так мало-помалу она пришла к выводу, что ни одна из этих дам и в подметки не годится ей, Хельге. Впервые она подумала о себе, как о настоящей красавице, женщине, способной дать счастье самому требовательному мужчине. Да, но при этом они-то все замужем, а она… Это, в конце концов, несправедливо!
После окончания занятий она решительно направилась в кабинет директора.
— Я согласна стать вашей женой, мистер Вудвордс, — деловито заявила Хельга, едва переступив порог.
Пройдя формальную процедуру бракосочетания в мэрии и обменявшись первым со дня их знакомства поцелуем, новоиспеченные супруги Вудвордсы спокойно отправились домой.
Никаких особых торжеств по поводу создания новой семьи запланировано не было. Джеймс Вудвордс заявил, что традиционная свадьба — дело хлопотное, и Хельга его вполне поддержала. Поэтому в квартире Вудвордса, предоставленной ему муниципальной школой, где им теперь предстояло жить, молодых ждал скромно накрытый стол и несколько человек гостей, включая мать Хельги.
Через несколько месяцев после свадьбы Хельга, делая уборку, случайно наткнулась на маленький альбом с фотографиями. Он лежал почти на самом виду на одной из полок, заставленных книгами. Хельга машинально смахнула пыль с твердого темного переплета и собралась уже положить альбом на место. Но тут ее охватило любопытство, и Хельга, усевшись в кресло, принялась рассматривать фотографии. Ей попалось несколько снимков мужа в окружении коллег, на одном из них на заднем плане маячила она сама. Были здесь и слегка выцветшие фотографии совсем молодого Джеймса Вудвордса, на некоторых из них он был со своими ровесниками. Никого из них Хельга не знала.
Ее внимание привлекла свадебная фотография, на которой был ее муж со своей первой женой сразу после венчания. Совсем молоденькая девушка в пышном белом платье с длинным шлейфом и присборенной фате. Ее муж держал девушку под руку и улыбался невероятно счастливой улыбкой. Такой улыбки Хельга у него ни разу не видела. Даже когда месяц назад она сообщила ему, что ждет ребенка. Он лишь коротко кивнул и сказал: «Ну что ж, я рад». Хотя это было его желание — иметь детей.
Хельга некоторое время внимательно рассматривала фотографию своей предшественницы.
Темные, слегка подвитые локоны, хорошенькое круглое личико, большие глаза с неуловимо озорным выражением. Судя по свадебному наряду, первая свадьба ее мужа прошла со всеми, присущими этому событию «никчемными хлопотами».
Хельга вспомнила собственную скромную свадьбу, и ей сразу стало грустно. Нет, конечно, с одной стороны она чувствовала облегчение, что ее миновали все эти невозможные хлопоты и расходы. Да и как бы она чувствовала себя в свои тридцать «с хвостиком» в белом подвенечном платье среди множества шумных гостей. Да, но ведь ее муж даже не спросил ее, Хельгу, какую ей хотелось бы свадьбу. Просто заявил, что «все это ни к чему». И теперь Хельге вдруг стало жаль, что не было у нее ни радостных предсвадебных хлопот с выбором платья, ни белой фаты, ни волнующей церемонии в церкви.
Мысли Хельги плавно перетекли к разговору с матерью незадолго до свадьбы. Она тогда спросила маму, почему та больше никогда не пыталась выйти замуж. Хельга ждала услышать что-нибудь вроде «не встретила такого, как твой папа» или «не хотела для тебя другого отца». Но странный ответ матери сбил Хельгу с толку. Мама сказала буквально следующее: — Не захотела больше ни с кем связываться, вот и не вышла.
Лишь после свадьбы Хельга по-новому осмыслила слова матери. В первую брачную ночь она отчетливо поняла, что может означать желание женщины «ни с кем больше не связываться».
Возможно, в семейной жизни имеют некоторое значение общие интересы и взаимное уважение супругов, но вот что такое любовь, так и осталось для Хельги тайной за семью печатями. Ее начали тревожить спавшие до поры до времени мысли, а действительно ли ее мать так уж сильно любила отца? И не было ли более прозаической причины, по которой она решилась выйти замуж?
Хельгу вдруг поразило открытие, какое сильное влияние могут оказать на чью-либо жизнь мелочи вроде забытой вещи или случайно подслушанного разговора. В самом деле, не вернись она тогда в учительскую, ее жизнь продолжала бы катиться по годами накатанной колее. И это была именно та жизнь, при которой Хельга считала себя по-настоящему счастливой. Теперь же Хельга с грустью чувствовала, что ее любимое состояние холодноватого безмятежного спокойствия раз и навсегда улетучилось. Зато теперь у нее все как у всех. Она замужем и скоро родит ребенка. И никто не будет вправе упрекнуть ее в том, что она старая дева и ей нечего делать дома по вечерам.
Конечно, предыдущий брак мужа не явился для Хельги внезапным открытием. Джеймс Вудвордс незадолго до свадьбы вскользь упомянул об этом и, предвосхищая возможные расспросы, причину своего разрыва с женой объяснил так: — Мы оказались очень разными людьми. Тем самым он дал понять, что не желает пускаться в дальнейшие объяснения, да Хельга на них и не настаивала.
Первая жена Джеймса Вудвордса, веселая заводная Джессика, бросила его через два года после свадьбы. Никто из знакомых Джеймса не сомневался именно в таком исходе. Все гадали лишь о том, как скоро это случится.
Действительно, более неподходящих для совместной жизни людей трудно было бы подобрать, даже если бы кто-то специально задался такой целью. Джессика обожала наряды, развлечения, шумные вечеринки с танцами до утра. Хозяйство она вела кое-как, ничуть не заботясь о горячих ужинах и чистых рубашках для мужа. Джеймс, стремившийся к спокойной размеренной семейной жизни, очень страдал от этого непреходящего бедлама.
В ответ на все попытки мужа хоть как-то изменить ситуацию Джессика закатывала свои красивые глаза и раздраженно заявляла:
— Как же ты мне надоел со своими вечными нотациями! Я молодая красивая женщина и хочу жить так, как мне нравится. Тебя, между прочим, к алтарю никто насильно не гнал.
Изменила она мужу практически в первые же месяцы их супружества, едва на горизонте замаячил более-менее настойчивый воздыхатель. Вскоре ее измены приняли столь очевидный характер, что провести ночь вне дома стало для Джессики нормой. В конце концов она потребовала у мужа развода, чтобы вновь выйти замуж, и вскоре молодые отбыли куда-то в западные штаты.
— Мы создаем собственный бизнес! — с гордостью заявила Джессика одной из своих бесчисленных подруг.
Джеймс Вудвордс дал Джессике развод без каких-либо возражений и с таким облегчением, которое удивило его самого.
Этих подробностей Хельга, конечно, не знала. Она лишь смутно догадывалась о причине расставания Джеймса с его первой женой, особенно после разговора с его старшей незамужней и бездетной сестрицей.
— В прошлый раз Джимми женился на вертихвостке! — решительно заявляла золовка, с наслаждением затягиваясь тонкой папиросой в длинном мундштуке. И смачно добавляла короткое грубое словцо, которое, по ее мнению, вполне точно характеризовало Джессику.
По доходившим до нее слухам Хельга знала, что у ее золовки была весьма бурная молодость. Сестра мужа понимала толк и в мужчинах, и в женщинах, так что ее суждению Хельга доверяла вполне. Хорошо, что она не слышала, как в одной из бесед с братом ее новая родственница выдала:
— В тот раз ты женился на вертихвостке, а в этот — на статуе. Не везет тебе с бабами, братишка!
Джеймс Вудвордс и сам чувствовал внутренний холод жены. Иногда его начинала раздражать ее всегдашняя невозмутимость, хотелось изо всех сил потрясти ее за плечи, накричать на нее, чтобы вызвать хоть какие-то эмоции. Но мистер Вудвордс тут же брал себя в руки. Холодное безразличие Хельги устраивало его гораздо больше, чем бьющая через край энергия первой жены.
Мистер Вудвордс никогда не был глупцом и превосходно понимал, что равнодушие Хельги к плотским утехам и есть та основа, на которой держится их семейная жизнь. Ее затянувшаяся девственность и полное неведение в отношении секса вселяли в мистера Вудвордса уверенность, что во втором браке ему
