И хотя Рухлянцев в это время работал уже на железной дороге помощником начальника политотдела по комсомолу, в горкоме, по-видимому, и без него оставалось немало ротозеев. Кто-то из секретарей (кто именно, нам, к сожалению, установить не удалось) немедленно соединился по телефону с управляющим стройтреста тов. Курчявым.
— Возьмите к себе в трест Петю Дракина, человек он заслуженный…
И управляющий взял. Заведующий отделом кадров треста Авдеев дал Пете анкету, и Петя написал в ней: комсомолец, депутат райсовета, четырежды орденоносец. Обман сошел и на этот раз, ибо никто не проверил у Пети документов — ни секретарь горкома, ни управляющий трестом, ни заведующий отделом кадров. Авдеев только спросил, что Петя делал последние четыре года, так как соответствующая графа оказалась незаполненной. Петя, не сморгнув, ответил:
- Лечился после пятой контузии у дяди на даче.
Авдеева такой ответ удовлетворил, и он назначил П. Дракина инспектором отдела кадров. Этот инспектор проработал полтора года в системе «Стройтреста», не имея паспорта, воинского билета, трудовой книжки. В личном деле Дракина скопилось четыре анкеты, и все они разные. В одной он пишет: образование низшее, в другой — среднее, в третьей — незаконченное высшее, а в четвертой — окончил юридический институт. Точно так же из анкеты в анкету менялось и воинское звание Дракина: рядовой, сержант, младший лейтенант, капитан; увеличивалось количество орденов: четыре, пять, а в последней анкете Дракин написал: 'Имею восемь правительственных наград'. Дракину в тресте не только верили, но и ставили его в пример другим.
Чем же этот авантюрист завоевал любовь руководителей 'Стройтреста'?
— У Пети был очень красивый почерк, — говорит Авдеев. — Четкий, крупный.
Четкий почерк ослепил не только Авдеева, но и секретаря Дзержинского райкома комсомола, который, не спросив комсомольского билета у Дракина, утвердил его внештатным инструктором райкома и снабдил даже специальным удостоверением 'на право проверки и ревизии организаций ВЛКСМ'.
Прошел год, и управляющий трестом Курчявый решил выдвинуть Дракина на самостоятельную работу и назначил его заведующим отделом кадров райконторы. Почти тут же обком союза работников коммунально-жилищного строительства рекомендовал Петю председателем постройкома, а райком комсомола — секретарем организации влксм.
— Как секретарем? Дракин же не комсомолец!
— Комсомолец, — отвечает секретарь райкома. — Я сам видел у него справку за подписью Чехловой.
Четыре года назад райком комсомола Железнодорожного района исключил Дракина из комсомола за взяточничество и понуждение подчиненных к сожительству. И вдруг теперь тот же самый райком выдал Дракину справку о том, что он снят с учета для перехода из одного райкома в другой. Как же это могло случиться?
— Сама не знаю! — признается Чехлова. — Пришел ко мне парень, поплакался, сказал, что у него в поезде вытащили документы, а я поверила ему.
Легко получив справку, Дракин решил получить и паспорт. С этой целью он написал отношение начальнику областной милиции на бланке управляющего трестом (благо тов. Курчявый доверил ему не только чистые бланки, по и круглую гербовую печать):
'4 июня у заведующего отделом кадров и спецчасти П. З. Дракина в поезде были похищены личные документы: паспорт, военный и комсомольский билеты и 600 рублей деньгами…'
И начальник паспортного отдела областного управления милиции наложил резолюцию: 'Учитывая выдающиеся заслуги Дракина и ходатайство треста, выдать паспорт без применения штрафа'.
Трудно сказать, что работники областной милиции подразумевали под 'выдающимися заслугами'. Всю свою жизнь Петя Дракин занимался одной уголовщиной. В «Стройтресте» он не только брал взятки, как когда-то к трамвайном парке, но и совершал растраты. Деятельность Дракина нанесла большой ущерб тресту, и не только ему. Дракин украл много тысяч профсоюзных и комсомольских денег. И он, может быть, продолжал бы красть с помощью ротозеев и до сих пор, да спасибо работникам райвоенкомата. Не так давно Дракин обратился к ним с просьбой выдать ему новый военный билет:
— Старый у меня украли в поезде.
Дракин представил в подтверждение какую-то справку не то из милиции, не то из комсомола, но работники военкомата взяли эту справку под сомнение, произвели проверку и установили, что перед ними преступник. Дракин был арестован и снова оказался на скамье подсудимых. В первый день суда Дракин сидел и мычал.
— Вы что, не желаете отвечать? — спросил прокурор.
— Не желаю.
- Почему?
— Мы психи, — сказал Дракин и, поймав муху, проглотил ее.
Из всех видов душевных болезней Петя Дракин симулировал самую противную. Его тошнило, но он, тем не менее, продолжал ловить и глотать мух. В ходе судебного разбирательства пришлось сделать перерыв и вызвать врачей. Врачи осмотрели Дракина и сказали:
- Подсудимый здоров.
— Значит, меня можно судить?
— Можно.
— Зачем же я тогда глотал эту дрянь? — цинично спросил Дракин.
Я смотрю на Дракина, слушаю его показания и не понимаю: как мог этот человек так долго оставаться неразоблаченным? Кто его оберегал, выводил из-под удара? Проходимцу покровительствовала самая обыкновенная беспечность, которой страдали некоторые комсомольские и советские работники города. Это и было самым страшным в деле Дракина. К сожалению, в зале суда ротозеи не присутствовали ни в качестве обвиняемых, ни даже в качестве свидетелей. А жаль…
НА ВСЕМ ГОТОВОМ
Вечером Валериан забежал к Сергею Петровичу.
— Дядя Сережа, поздравь, я женюсь!
— На ком? Не на Маше ли?
— Вспомнил вчерашний день! С Машей я уже две недели не разговариваю. Я женюсь на Вере. Да ты ее не знаешь, не гадай. Меня самого познакомили с Верой только в четверг.
Сергей Петрович удивленно посмотрел на племянника.
— В четверг познакомились, а во вторник ты уже жениться собрался? Странно. А ты сказал отцу про свою женитьбу?
— Распишусь, тогда и скажу.
— Зря ты обижаешь отца. Пойди посоветуйся, а вдруг он будет против?
— Старик будет против, так я напущу на него старуху. Мы вдвоем всегда его окрутим.
Дня через два за вечерним чаем, потянувшись через стол к банке с вареньем, Валериан так, между прочим сказал родителям:
— А я решил жениться.
— Это что, серьезно?
— Да, у меня все уже обдумано до мелочей. Завтра утром я созваниваюсь с Верой по автомату и жду ее по дороге в институт, в загсе. А вечером мать жарит гуся и устраивает нам небольшую свадьбу, так кувертов на двенадцать, чтобы пригласить самых близких.
Отец Валериана отодвинул от себя недопитый стакан чаю и сказал:
— По автомату приглашают девушек на каток или на танцы, а не в загс. Так, с бухты-барахты, свадьбы не устраивают. Вы еще походите с Верой, узнайте друг друга.
— Сколько же прикажешь нам ходить? Неделю, месяц, полгода?
