Но разговоры о скупости шестого «Г» оказались преувеличенными. Шестиклассники не только дали своим товарищам то, что те просили, но и научили их, как разделать грядку. Оказывается, землянику размножают не рассадой, а «усиками». Полученные в прошлом году в дар «усики» были посажены пятым «Б» в землю, и теперь юные садовники с нетерпением ждали жарких дней, чтобы узнать, принялись посадки или нет. А жаркие дни не наступали. Мальчики и девочки бегали по три раза в неделю в сад, разгребали снег, но разве в мерзлой земле что разберешь?
Нетерпение проявляли не только пятиклассники. Весны ждала вся школа, так как вся школа принимала участие в создании своего сада. Глядя сейчас на этот сад, трудно даже предположить, что всего несколько лет назад на его месте была самая обыкновенная свалка. Школьники вывезли мусор, спланировали участок, засадили его фруктовыми деревьями. Так незаметно косогорская школа, избавившись от неприятного соседства со свалкой, оказалась в центре большого сада. Сад облагородил школьную усадьбу, поднял интерес школьников к естественнонаучным знаниям, придав урокам биологии весомость и зримость. Школьники знакомились теперь с Мичуриным не только по учебникам, они сами занимались мичуринским опытничеством на своих грядках и делянках. В междурядьях молодого фруктового сада был введен многопольный севооборот. Школьники научились сеять яровую и озимую пшеницу, сажать картофель, арбузы, помидоры, огурцы. Косогорские юннаты завели в школьном саду даже коллекционный участок. Пятый «Д» вырастил здесь голозерный ячмень, пятый «В» — чернозерный овес, шестой «Е» — безостую яровую пшеницу, а шестой «Б» — пшеницу ветвистую.
Шестиклассники сумели добыть три зерна ветвистой, и они доверили эти драгоценные зерна трем лучшим своим юннатам. Одно — Вале Максимовой, второе — Лиде Шагаевой, третье — Алле Пономаревой. За посевом этих зерен, их ростом, подкормкой следила вся школа.
Юннаты завели дневник, посвятив каждому зерну специальный раздел. И три зерна поднялись в школьном саду тремя колосьями и дали богатырский урожай. Юннаты надеялись получить сам-десять, ну, сам-двадцать — ведь это только их первый посев. А получили они, к удивлению всех, сам-сто сорок четыре. Из трех зерен у них выросло четыреста тридцать два зерна.
Юннаты хотели написать письмо в Тимирязевскую академию, но потом передумали.
— Три зерна — разве это опыт! Давайте засеем в будущем году ветвистой целую делянку. Посевного материала у нас теперь вдоволь. И если в будущем году урожай будет снова сам-сто сорок четыре, тогда мы и похвалимся перед Тимирязевкой своими успехами.
И вот будущий год наступил. Но снег, словно издеваясь над школьниками, лежал до самого апреля. Ребятам охота поскорее начать посевную, а погода не позволяет.
Однако весна хотя и пришла поздно, но оказалась дружной. Несколько жарких дней — и зимы точно не бывало. Исчез снег, стали наливаться соком почки, вот-вот должны были зацвести вишни и яблони.
— Готовьте лопаты и грабли, — сказал юннатам директор школы Николай Тимофеевич. — В понедельник мы устраиваем первый выход в сад.
Но школьников, к несчастью, опередили. В понедельник в школу пришли какие-то посторонние люди. Вместо того, чтобы постучаться в ворота, эти люди повалили два пролета в заборе и двинулись в сад прямиком через грядки и делянки. Юннаты из пятого «Б» с плачем бросились за помощью к директору.
— Николай Тимофеевич, они топчут нашу землянику.
— Кто 'они'?
— Хулиганы.
Директор глянул в окно и ахнул. Восточная часть школьного сада была уже наполовину разрушена. И удивительнее всего было то, что разрушениями руководили не хулиганы, а строительные десятники. Этим десятникам было, по-видимому, совестно перед детьми. Десятники краснели, но, тем не менее, продолжали делать свое дело.
— Это мы не по своей воле, — оправдывались они перед директором. — Нас направил сюда Петр Устинович.
Петр Устинович был главным инженером Косогорского металлургического завода. Отдавая десятникам распоряжение проложить в поселке водосливную канаву, главный инженер даже не счел нужным выехать на место, чтобы посмотреть, где же пройдет эта самая канава. Петр Устинович поступил проще. Он развернул перед десятниками карту, провел через школьный сад жирную линию и сказал:
— Копать здесь.
Петр Устинович отдал распоряжение перекопать сад спокойно, без боли в сердце, точно речь шла не о школьном саде, а так — о белом пятне на карте. И он очень удивился, когда возмущенный директор школы выразил ему свой протест.
— Школьный сад? — переспросил главный инженер. — А у вас что, собственно, посажено в этом саду: пальмы, цитрусы? Ах, вон даже как: пятый «Б» одолжил у шестого «Г» земляничные «усики»! Так вы как директор школы и объясните пятому «Б», что их «усики» должны быть принесены в жертву. Этого требует новая планировка рабочего поселка.
За школу вступился поселковый Совет. Председатель Совета пришел к директору завода и сказал:
— Петр Устинович занимается самоуправством. Он перекопал чужой сад, сломал сорок фруктовых деревьев, растоптал два ряда ягодников… Уймите его!
Но вместо того, чтобы призвать к порядку главного инженера, директор завода пошел почему-то по его стопам. Директор не только не восстановил те повреждения, которые были сделаны в восточной части сада, а решил отобрать у школы и остальную часть усадьбы. Директор завода так и заявил директору школы:
— Примите меры к немедленной пересадке деревьев, расположенных с западной стороны школы. Здесь мы предполагаем проложить проезжую дорогу.
— Как, губить сад из-за проезжей дороги?
— Да! — ответил директор. — Этого требует новая планировка поселка.
Два года назад дирекция завода решила провести перепланировку рабочего поселка. Эту работу поручили сделать архитектурной мастерской Гипромеза. Для того, чтобы новый план получился как можно лучше, архитекторы советовались со всеми косогорскими организациями, даже с самыми маленькими, и забыли посоветоваться только с работниками школы.
Когда план был готов, его обсуждали в заводоуправлении. Дирекция пригласила на это обсуждение все заинтересованные организации, даже самые маленькие, и забыла пригласить только работников школы.
В результате такой забывчивости школу обделили, обидели. Все, даже самые маленькие организации Косой Горы, получили дополнительные участки для своих садов и цветников, а у школы отобрали даже то, что у нее было. И отобрали совершенно зря. И водосливную канаву и тем более проезжую дорогу можно было проложить не через школьный сад, а на тридцать метров дальше. Свободного места вокруг сколько угодно. И с западной и с восточной стороны школы — чистое поле.
— Да кто же мог знать, что у них там сад? — оправдывался Петр Устинович.
— Как, вы никогда не были в своей школе?
— Что же тут удивительного? Я главный инженер завода. У меня свои заботы: чугун, руда, магнезит…
У Петра Устиновича плохая память. В повседневной текучке он, по-видимому, забыл, что является не только главным инженером, но и отцом двух дочерей. И обе дочери учатся в косогорской школе. Об одной из них мы уже говорили. Это та самая Алла, которая вырастила вместе с подругами из трех зерен ветвистой пшеницы четыреста тридцать два зерна. Вторая дочь главного инженера, Светлана, растила в школьном саду не пшеницу, а яблони. Девочка с нетерпением ждала весны, чтобы увидеть первое цветение на своей делянке. Но, увы, яблони Светланы никогда уже не зацветут. Петр Устинович сломал деревья, которые посадила его дочь.
В косогорской школе училась и дочь директора завода. И она тоже сажала яблони, размножала «усиками» землянику. Больше того, устройством школьного сада занималась не только дочь, но и жена директора. Наталья Макаровна была председательницей родительского комитета. Это по ее инициативе отцы и матери учеников устраивали воскресники, чтобы помочь школе засадить свой сад мичуринскими сортами, огородить их штакетником. А директор завода даже не знал обо всем этом, ибо он, так же, как и
