Вторая книга стихов
(Франкфурт-на-Майне, 1961)
И в бесконечном отдаленьи
Замрут печально голоса…
А. Блок
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА Женевьеве де-Шеллис Уже все знали: не выжить, Но еще по привычке спасались Вштольнях глинисто-рыжих, Глубоко под землей. Но анализ Дал результат: «смертельно», И все побрели под звезды. Только я остался бесцельно Бродить по ходам промозглым. Еще электричество было, И вдруг я увидел, что стены Кипят муравьиною силой: Из трещин выходят, как пена. Я понял – конец. И скоро. И надо к людям, наверх мне. И странно – в пустых коридорах Заблудиться боялся я, смертник. Наверху были сумерки. Тучи Были сизо-свинцовы и вески, И по ним свеченьем бегучим Возникали белесые блески. Бородатый священник устало Спускался к дощатым баракам. Я пытался сказать ему: «Стало Совсем как в Писании – мраком…» «Апокалипсис…Да…» Он не кончил И ушел понуро на требу. Ощутимо тоньше и тоньше Становилось время, а с неба, Расплываясь, слабо, но внятно, Точно в погребе пухлые цвели, На свинцовом белесые пятна Ядовитого света серели. ТО, ЧТО ОСТАЛОСЬ Очень черные глыбы и клубы Вспухших сажею облаков. Тихо. Ночь наступила игубы Сжала плотно на много веков. В небе диск воспаленный и красный – То, что раньше называлось луной, Роет путь в облаках и гаснет, Кроет кровь на лице пеленой. Снова выйдет и светит неверно Вниз, на камни, обломки и рвы, Мертвый город в черных кавернах – Тех, что выел последний взрыв. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ Он начался, как все предыдущие, Обычной спешкой: поскорее, бегом… И день-то был тоже, в сущности, Обычнейшим вторником или четвергом. Там, где была весна, было пасмурно, И пахло почками тополей. И не думал никто, что насморки Были последними на земле. 
