– Что?
– Именно то, – усмехнулся Дэн, – нехорошо.
– Что нехорошо? – спросил Ник, а Кэти опустила голову.
– Думаю, Дэн хотел сказать, что, как и члены правительства, мы должны выражаться понятно.
– Что?
– Люди не поймут такое меню, – сказала Кэти, – они не будут знать, что заказать.
– Но это же понятно, – сказал Ник, снова беря в руки меню.
– Как может гриб быть элегантным? – спросил Пол, а Дэн и Кэти не выдержали и расхохотались.
– Ага! – воскликнул Ник. – Я вам покажу. Не зря меня зовут Нигеллой.
– Чем гордится курица? – спросил Пол.
– Переходом через дорогу, – хором ответили Кэти и Дэн.
Дэн вздохнул и посмотрел на меню так, что Кэти перестала смеяться и не сказала «проклятье».
– Думаю, – медленно начал Пол, – такой стиль нам не очень подходит. Что же касается содержания… Дэн?
– Хм, – протянул Дэн, – я не уверен.
– Почему? – спросил Пол. – Ты думаешь, это слишком по-хампстедски?
– Нет, – ответил Дэн, – потому что я его не понимаю.
– Думаю, я могу, – сказала Кэти.
– И? – спросил Пол. – Что ты думаешь о меню?
– Думаю, что стиль подходит. – Она пристально посмотрела на Пола.
Дэн и Пол кивнули.
– Ну? – спросил Ник.
– Это просто не слишком подходит для Портерс Грин, – объяснил Дэн.
– Да, но мы же будем развиваться, – заметил Пол.
– Да, – согласился Дэн, – только это написано будто на иностранном языке, вот что я имею в виду. – Он снова взглянул на меню. – Что такое «стеснительная репа»?
– Это репа, которую только что поджарили в масле! – воскликнул Ник. – Ты что, любитель?
– Да, – пожал плечами Дэн. Ник замер.
– Извините, – провозгласил он, – мне надо пойти на свою кухню. – И он ушел. Однако достойно завершить свой драматический выход он не смог – дверь была наполовину затянута полиэтиленом, так что хлопнуть ею не удалось.
– Я не назвала бы тебя любителем, – начала было Кэти.
– Спасибо.
– Просто новичком.
– Спасибо.
Они сидели в тишине, которую нарушал только Клифф Ричардс и глухой стук падающих на пол чашек.
– Так скажи нам, эксперт, – посмотрел на Кэти Дэн, – что ты думаешь об этом меню.
– Думаю, что его польза…
– Да.
– Заключается в том…
– Да.
– Что оно написано фантастическим почерком. Дэн подарил ей улыбку, которая сразу вернула ее на вечеринку Сэнди.
И Кэти с Дэном быстро опустили глаза.
15
Через две недели строители, полиэтиленовые двери и старое «Кафе» испарились как сон. Да здравствует «Кричтон-Браун»!
В день, когда ушли строители, Кэти дали отгул, чтобы боссы Кричтон и Браун могли завершить работу сами и по своему усмотрению. На следующее утро, за день до официального открытия, они решили закрыть кафе-бар-ресторан – как он назывался сейчас, – чтобы персонал мог ознакомиться с новым оборудованием и научить Пэтси всему, чему надо. Только кофе, как всегда, подавался без перебоев. Назавтра наступал день, когда все должно было начаться. Кэти не соглашалась оставлять кухню закрытой еще на один день, убеждая всех, что подавать еду надо как можно раньше, пока клиенты не забыли, что когда-то давным- давно они обычно покупали здесь что-нибудь покушать. А сейчас, по общему счету, кухня была закрыта уже третью неделю. Однако, проведя с Пэтси десять минут, она поняла мудрость своих хозяев. Потому что Пэтси была полной тупицей. С большой буквы.
Утром Кэти пришла на работу первой. Идя по дороге, она мельком посмотрела на кафе и от неожиданности невольно вскрикнула. Казалось, что «Кафе» смело с лица земли, а на его месте был воздвигнут новый блестящий ресторан. Он был неузнаваем. Перед Кэти сверкала новая вывеска цвета кофе со сливками. Эти буквы рождали в душе чудесное чувство. Она почти видела официанток в длинных белых фартуках с чашками эспрессо в руках, разговаривающих по-французски, в то время как клиенты располагаются в удобных креслах. На окне буквами такого же цвета было написано: «Капуччино, эспрессо, американо, чай, травяные чаи, завтраки, макароны, горячие обеды», а следом за этим «любые натуральные продукты, соевое молоко». «Ладно, – подумала Кэти, – никакой диеты, значит».
Она ускорила шаг. И чем ближе подходила, тем яснее осознавала, насколько сильно все изменилось. Она не замечала, какими грязными были окна раньше. Кэти перебежала через дорогу и открыла дверь кафе. Нежный звук дверного звоночка, оповещающий всех о приходе Кэти, напоминал смех феи. Она остановилась и уставилась на обстановку.
Новые столы современной конструкции сияли, рядом с каждым столиком стояло два удобных стула. На столах не было солонок, сахарниц или вазочек с цветами, но атмосфера в помещении не казалась холодной. Стулья больше напоминали маленькие диваны и переливались всеми цветами радуги – бирюзовый, фиолетовый, желтый, – а на стенах висели большие зеркала и картины. И не было ни одной прямой линии – зеркала были укреплены под разными углами, картины подобраны по композициям просто идеально. Пространство наполняли тепло и энергия, похожие на улыбающееся приветствие. В дальнем углу, ближе к стойке, располагалась детская секция. На стене разноцветными буквами было написано: «Маленькие пчелки КБ» (К – от Кричтона, Б – от Брауна), а под буквами висели цены на соки, молочные коктейли и детские обеды. И много игрушек, даже маленькая игрушечная кофеварка. Гениально. Это было так хорошо сделано, что Кэти даже захотелось иметь ребенка.
Она вошла внутрь и поняла, что стоит на сиреневом коврике. Слева от нее на полу были нарисованы детские следы, ведущие в детскую секцию. Там, где заканчивался коврик, начинался медового цвета пол, который вел к барной стойке. Она двинулась к ней. Какая стойка! Кэти положила на стойку руку, чтобы убедиться, что зрение ее не обманывает. Это мрамор? Или камень? Или плитка? Она была теплого медового цвета, почти как пол, только более блестящей. Стойка изгибалась полукругом туда, где стояли четыре высоких барных стула, похожих на спящих розовых фламинго.
Кофеварка блестела черным и хромовым покрытием. На задней стене висели зеркала и стеклянные полки, что зрительно увеличивало размеры помещения. Кэти осознала, что с вытаращенными глазами смотрит на свое отражение. Она рассмеялась над собой, но потом приложила руки ко рту и повернулась, чтобы посмотреть на все еще раз. «Я менеджер всего этого, – сказала она себе, и из ее горла вырвался глубокий счастливый смех. – Я менеджер в „Кричтон-Браун”».
– Доброе утро!
Кэти подпрыгнула на месте и обернулась. Когда Дэн увидел выражение ее лица, на его собственном лице расцвела улыбка. Он начал было что-то говорить, но остановился. Его глаза сияли, и выглядел он, как маленький мальчик, который только что встретился с Санта-Клаусом. Кэти захотелось обнять его. Вместо этого она громко засмеялась. Дэн тоже. Они стояли и смеялись друг над другом. Казалось, что это единственное, чем можно заниматься. Смех Кэти жил собственной жизнью, и, когда Кэти хотела извиниться и уйти, он предпочел остаться. Она смеялась так, что заболел живот. Дэн не отставал. Кэти показалось, что это очень смешно, и ее смех, к тому времени уже затихающий, вдруг вспыхнул с новой силой. Они стояли и ржали, как два идиота.
