– А как работается с новым владельцем? Какой он из себя?
– Ну, ты знаешь, как и большинство начальников. Положительные стороны и отрицательные стороны.
– Хорошо, – сказал Хью, снова кивнув.
– И плохо, – помогла ему Кэти.
– Откуда я его знаю? – вдруг спросил Хью. – Я его где-то видел раньше?
– Не знаю. Еще вина?
– Спасибо. Я точно уверен, что где-то его уже видел. Как его зовут?
– Дэн.
– Могу поклясться, – сказал Хью, – я его знаю.
Он выпил еще немного вина, пока Кэти пыталась разглядеть, что показывают его часы. Кажется, было без четверти три. Или это четверть десятого? Или все-таки уже три часа ночи и она отвечает на вопросы уже девять часов? Она не знала.
– Ты идешь на эту гребаную свадьбу Сэнди? – спросил Хью.
– О черт, – резко выдохнула Кэти, – иду.
– Да уж. Все эти гребаные люди, – Хью переполняли эмоции, – они будут так… – Он развел руками, пытаясь подыскать нужное слово, – счастливы.
Кэти кивнула.
– Гребаная… – Он остановился и задумался, а потом добавил: – Жизнь.
Кэти была с ним более чем согласна.
– Гребаная Максин тоже будет там.
За весь вечер Хью впервые упомянул Максин. А потом он вдруг сел, вытянувшись в струнку, в его глазах впервые за вечер мелькнула четкая мысль. Либо он сел на что-то острое, либо ему пришла в голову гениальная идея.
– О господи! – закричал он.
Возможно, решила Кэти, оба варианта правильные.
Хью захлопал в ладоши, показал на Кэти, а потом на себя. Кэти вздрогнула и нахмурилась, не понимая, что происходит. Он снова показал на нее, а потом на себя, сопровождая эти жесты радостными возгласами.
– Ты и я! – провозгласил он наконец. – Это же замечательно!
– Что именно?
– Поехали вместе! – закричал он, впившись в Кэти глазами. – Я же заказал номер в той гостинице, где будет свадьба. Максин настояла. Я буду спать в прихожей на диване, а ты можешь спать на кровати. Ты сделаешь мне большое одолжение. Соглашайся.
«О-о, – подумала Кэти, – по сравнению со скамейкой в парке предложение выглядит очень заманчиво».
– Ты должна согласиться, – упрямо сказал Хью, – должна, должна, должна, – настаивал он.
– Хорошо, – согласилась Кэти.
– Фантастика! – обрадовался Хью, почти пропев это слово. – Это утрет ей нос!
– О, Хью, какой ты добрый, – рассмеялась Кэти. Хью смеялся до тех пор, пока, как показалось Кэти, не приблизился к тому, чтобы разрыдаться. А потом он вдруг снова посерьезнел.
– Я за тобой заеду в субботу утром, – сказал он, – можно будет еще заехать куда-то перекусить. Максин просто побледнеет, – снова рассмеялся он.
– Подожди минуту, – вмешалась Кэти, – я не хочу, чтобы она подумала, что мы с тобой встречаемся или что-то в этом роде.
– Нет, нет, конечно нет.
– Хорошо.
– Кстати, – напомнил ей Хью, – это она размалевала мой дом ужасной краской и забрала всю мебель.
– Ну, Хью…
– Ладно. – Он поднял правую руку, будто собирался приносить присягу. – Никто ни на секунду не подумает о том, что мы с тобой – пара, – поклялся он, и Кэти пришлось бороться с невесть откуда взявшейся слезинкой.
– Обещаешь? – переспросила она.
– Обещаю, – торжественно сказал он и застенчиво взглянул на Кэти. – Это похоже на старые времена, да?
Она вынуждена была согласиться.
И теперь темой разговора стала Кэти Симмондс с 1997 по 1998 год. Он спросил ее, почему после десяти счастливых месяцев она ушла без предупреждения.
– Не пойми меня неправильно, – сказал Хью, – у меня нет бессонницы по этому поводу, просто это было достаточно неожиданно.
И Кэти обнаружила, что она пытается переписать прошлое, чтобы вылечить его уязвленное эго.
– Дело было не в тебе, – сказала она, – а доказательство лежит в пудинге.
– Что ты имеешь в виду? – не понял он.
– Ну, с тех пор у меня не было ни с кем длительных отношений, так что это явно у меня проблемы с созданием таких отношений. А вот вы с Максин будете вместе всегда.
Возможно, это было не самым лучшим, что можно было сказать. И дело было прежде всего в том, что, произнеся свою мысль вслух, Кэти вдруг поняла, что она действительно сказала правду: в расставании с Хью был виноват далеко не только он. Господи. И пока Хью снова взвизгивал, выдавливая из себя слезы, Кэти думала о том, что ей не нравится такая правда.
18
На следующее утро Кэти проснулась с обманчивым ощущением хорошего начала дня. Она потянулась к солнечным лучам, льющимся через занавески, и услышала шум закипающего чайника. Она встретилась с Джоном на кухне, зевнула в качестве приветствия и присоединилась к чаепитию.
– Мне надо придумать что-то для книги, – пробормотал Джон себе под нос.
– А мне надо перестать пить, – пробормотала Кэти. Они вместе посмотрели на стенку.
– Я помогу тебе, если ты поможешь мне, – неожиданно предложил Джон.
– Хорошо.
– Пока что, – сказал Джон, – у меня есть хорошая идея насчет попугая и карлика, но мне нужны еще идеи.
Кэти припомнила всех вчерашних посетителей и остановилась на женщине со слишком крупными руками.
– Почему бы тебе не написать про трансвестита?
– Почему? – косо посмотрел на нее Джон.
– Потому что, – пожала плечами она, – ты можешь заставить всех думать, что убийца – женщина, а на самом деле это будет трансвестит.
– Хм, – медленно кивнул Джон, наливая себе в чашку кипяток.
– Ладно, – сказала Кэти, – теперь твоя очередь мне помогать.
– Перестань пить, – пробормотал Джон, посмотрев на нее долгим взглядом, и вышел из кухни.
Когда Кэти шла на работу, солнце уже основательно пригревало, поэтому, войдя в кафе, она первым делом пошла открывать окна. Потом она подняла глаза к потолку, скрестила пальцы и помолилась, прежде чем окликнуть Ника. И, получив ответ, на который надеялась, она поблагодарила потолок и пошла на кухню. Ник похудел наполовину и был ужасно бледным. Кэти пришлось скрывать шок, который она испытала при виде его. А потом ей пришлось еще раз испытать шок – Ник ее обнял.
Все остальные тоже пришли на работу пораньше – на случай, если Ник все еще болен, так что первая очередь пригородников и приготовление блюд продвигались прекрасно, когда пришел Дэн. Вообще-то, казалось, что все идет распрекрасно приблизительно до второй половины утра, когда Кэти и Сьюки обслуживали последних утренних посетителей, а Пэтси помогала Нику. Именно тогда Дэн заметил под холодильником лужу. Его глаза округлились, а дыхание замерло.
