Вместо этого она сменила тактику и спросила, как поживает Пол.
Дэн ответил что-то неопределенное, и она неопределенно кивнула ему в ответ.
– Ладно, теперь моя очередь, – сказал Дэн. – Можно кое-что спросить?
– Мне можно отказаться? – улыбнулась Кэти.
– Конечно, – ответил Дэн и скрестил руки на груди.
– Тогда продолжай, – сказала Кэти.
– Я спрашиваю не как босс, а как… ну, скажем, друг.
– Далеко не всем друзьям я позволяю указывать, что мне делать на протяжении целого дня, – сказала Кэти. – Или напоминать мне о том, что они платят мне зарплату.
Дэн робко улыбнулся, а она сделала глоток вина и, взглянув на него, увидела на его лице извиняющееся выражение. Она выпила еще глоток вина, чтобы не соскочить с места и не кинуться его обнимать.
– Ладно, – вздохнул он, – ты права, я это заслужил. Я не смогу быть и тем, и тем.
– Нет, – сказала Кэти. – Но спрашивай. Как дружелюбный босс.
– Я знаю, что ты ждешь… – начал он.
– Жду? – переспросила она.
– Да. «Той самой» работы.
– Ну.
– И просто подумал – почему? – сказал Дэн и замолчал.
– И? – спросила она.
– В том-то и дело.
– В чем? – поинтересовалась Кэти.
– Ну, я имел в виду, что ты тратишь время и таланты, навыки и ум на работу официантки.
– Я менеджер, – безжизненным голосом сказала Кэти.
– Конечно, – быстро сказал он, – менеджер.
– Не будь снисходительным. Мне это не нужно.
– А я и не снисхожу!
– Я не могу быть и менеджером, и официанткой. Ты босс, вот и скажи мне, кто я на самом деле.
– Конечно, большую часть времени ты менеджер, – сказал Дэн. – Я имел в виду – и я не знаю, чего это я вдруг так вспотел, – что ты можешь быть менеджером в гораздо более престижном заведении. Или… – Он осекся и замолчал.
– Ты хочешь, чтобы я уволилась?
– Нет!
– Ты имеешь в виду, что я хреново работаю?
– Да нет же, – вздохнул Дэн, – я хотел сказать, что ты заслуживаешь большего, чем эта работа. Но это не значит, что ты хреново работаешь.
– Хм, – сказала Кэти, – а ты не знаком с моей матерью?
– Нет, – ответил Дэн.
– Жаль. Думаю, вы бы сразу же нашли общий язык.
– Это удар ниже пояса, – скривился Дэн.
– Мне нравится эта работа, – сказала Кэти, – я хорошо ее выполняю.
– Я знаю.
– И я останусь на этой работе, пока сама не решу уйти. Разве что, если ты не хочешь оставлять меня на работе.
– Господи, нет, – затряс головой Дэн, – я без тебя пропаду.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, – улыбнулась Кэти. Дэн серьезно посмотрел на нее, а потом опустил глаза.
А Кэти вдруг почувствовала глубокую депрессию. О господи, что это за игры? Когда они, казалось, подружились, она хотела большего. Когда они разругались, она вела себя так, будто повздорила с любовником. Это неправильные рабочие отношения. Пора ей искать другую работу. Но от этой мысли она впала в еще большую депрессию. Нет, она останется. Не надо принимать все слишком близко к сердцу. Они были хорошей командой. Они праздновали. Она почувствовала себя лучше. Не так хорошо, как раньше, но уже без депрессии.
Дэн неожиданно допил остатки вина и вздохнул.
– Ну, – сказал он, – все отлично. Значит, все хорошо. Я очень рад, что мы поговорили.
– Хочешь еще что-нибудь спросить?
Дэн покачал головой.
– А, да, кстати, – сказала она, вставая, – я пойду на свадьбу Сэнди вместе с Хью, так что не поеду с вами. Спасибо.
– О, – огорчился Дэн, – жаль. Джеральдина ждала этого.
– О да, я не сомневаюсь, – улыбнулась Кэти и, развернувшись, пошла прочь.
В среду утром, в тот день, когда у Мэтта должно было состояться свидание, в день, который должен был стать первым днем его будущей жизни, Мэтт неверящим взглядом смотрел на свое отражение в зеркале. Сомнений у него не было: Бог – если он действительно существовал – ненавидел его. Возможно, в предыдущей жизни Мэтт убил Его любимую зверушку. Или съел Его любимое дитя. Или, по теории хаоса, из-за неосторожности Мэтта случилась катастрофа, и погибли тысячи невинных людей. Что бы это ни было, это было непростительным. Глядя на себя в зеркало, Мэтт понимал это абсолютно точно. На носу у него выскочил прыщ огромных размеров.
Он закрыл глаза (которые болели) и снова медленно открыл их. То же лицо, тот же нос, тот же ужасный прыщ. И что, черт побери, теперь делать?
Ему придется отменить свидание с Дженнифер. Она не должна его видеть. Эта проблема не должна коснуться ее жизни. Она была создана для красоты и любви. Но не для созерцания гнойных прыщей.
Да, сказал Мэтт себе, свидание он отменит – и нажал на болезненный прыщ. Он был похож на огромное кольцо Сатурна, алое и пульсирующее. Он сидел на носу, как флаг. Его можно было бы использовать для плаката о вреде тестостерона.
Он попытался выдавить прыщ, игнорируя боль. Ничего не получалось. Он слышал, что нос – это самое плохое место и трогать прыщи на носу очень не рекомендуют.
Мэтт присел на краешек кровати и задумался, что же делать. Но вместо этого впал в депрессию. Почему, черт побери, у взрослых не выскакивают эти чертовы прыщи? Это несправедливо, ведь им уже не надо искать свою любовь. Почему это случается с подростками, единственной частью человечества, для которой прыщи действительно могут стать концом надежды и мечты? Иногда у него было столько прыщей, что он не удивился бы, если бы у него на лбу появилась надпись «девственник».
Да, он отменит свидание. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Жизнь – дерьмо, и он умрет девственником. Спасибо тебе, Господи.
А потом он понял, что даже не знает номер телефона Дженнифер. Не знает, где она живет. Не знает ее фамилии. Он запаниковал, надеясь, что в скором времени что-нибудь придумает.
Неожиданно он понял, что выход может быть только один. Это было просто, эффективно и позволяло ему сохранить хоть какое-то достоинство. Он придет в «Гнат и Пэррот» вовремя, в шлеме, скажет Дженнифер, что простудился, и вернется домой, чтобы никогда больше оттуда не выходить и умереть одинокой смертью. Но для начала ему придется придумать что-то, чтобы не столкнуться с ней на работе. Он попросит Кэти о помощи. У Кэти всегда есть масса полезных идей.
Он встал с кровати, нашел единственный шарф, который у него был – красный и толстый, – явно подходящий для летней погоды, ловко обмотал им лицо и пошел на работу.
Полчаса спустя он прошел мимо очереди за кофе и направился прямо к Кэти.
– Привет, Мэтт, – мельком взглянув на него, бросила Кэти, – новый прыщ?
Мэтт сердито сдернул шарф, прикрывая нос рукой.
– Мне надо поговорить с тобой, – прошипел он.
Он помчался на кухню в сопровождении Кэти, в то время как Сьюки удерживала Пэтси, чтобы та не пошла за ними.
По правде говоря, Кэти не слишком понимала всю тяжесть его ситуации, пока не увидела его нос. Ее
