Себастьян не мог поверить в смысл ее слов. Она ожидает, что он предложит выйти за него? Дикая надежда боролась в его душе с недоверием. Он хотел жениться на ней, но вовсе не из желания обладать редкими книгами.
Он хотел, чтобы она стала его, за теплоту, доброту, остроумие, за красоту и комфорт, которыми она себя окружила; за ум и любознательность, которые унаследовала у родных. И не в последнюю очередь из желания делить с ней постель, целую ночь и каждую ночь.
А может быть, она провоцирует его, ждет, что он сделает предложение, а она холодно отвергнет его? Если так, то он вряд ли мог винить ее.
— Вашему будущему мужу? — переспросил Себастьян.
Диана радостно улыбнулась; в ее глазах явственно читалось желание.
Сердце Себастьяна перестало биться. Он невольно хотел поверить в обещание этих глаз.
— Вы будете иметь возможность первым поздравить меня, — пообещала Диана. — Никто еще не знает, но вы член семьи, в конце концов. Я помолвлена с Блейкни.
Его сердце упало, и он почувствовал себя так, словно со всего маху влетел головой в стену. Дурак, дурак, дурак! Внезапно Диана снова превратилась в маленькую Аманду Вандерлин, завлекшую его в ловушку и давшую возможность Блейкни вволю посмеяться над ним. Но это в последний раз, поклялся он. Никогда больше он не позволит ей, да и любой другой женщине, обмануть себя.
Глава 22
— Этого не может быть. Перемерь.
Шанталь поджала губы и, взяв портняжную ленту с дюймовыми делениями, обернула ее вокруг талии Дианы.
— Лента не врет, — сказала она. — Еще на дюйм больше. Вы снова взялись за пирожные?
— Я их не ела, — простонала Диана. — Честное слово.
— Вы не меняли диету? Свекла поначалу хорошо подействовала.
— Эта свекла надоела мне до смерти. Меня от нее тошнит. И аппетит пропал.
Диана полезла за носовым платком и никак, не могла найти его, поскольку разделась до нижнего белья, чтобы служанка могла измерить ей талию. Она громко потянула носом. Не потому, что была простужена. В последнее время у нее постоянно глаза были на мокром месте.
— Давайте измерим бюст.
Диана боялась худшего. Ее грудь в последние дни набухла. Она попыталась взять себя в руки.
— Насколько больше?
— Я так и думала, — ответила Шанталь.
— Что?
— Служанки всегда узнают об этом первыми.
— Что узнают? — воскликнула Диана. — Я раздуваюсь, как воздушный шар.
— Милорд Блейкни знает об атом?
— Думаю, что прибавку, в дюйм или два он не заметит. Мужчины на такое не способны. — Она уставилась на Шанталь: — Только назойливые французские служанки постоянно рассуждают об этом.
— Вы должны поторопиться со свадьбой, — не обращая внимания на ворчание Дианы, посоветовала Шанталь. — Некогда ждать благословения господина герцога.
— О чем ты говоришь, Шанталь? — осторожно спросила Диана.
— Миледи, вы беременны.
— Это невозможно!
Диана пыталась все отрицать, но уже сама знала, что это правда. Последние месячные у нее прошли еще до поездки в Глостершир.
— Мадам, — фыркнула Шанталь, — я нахожусь в услужении двадцать два года и хорошо знаю все признаки. Вы не первая, кто объявляет себя жертвой непорочного зачатия. Как бы то ни было, но я ни разу не ошиблась. Когда я говорю, что вы беременны, значит, через несколько месяцев, если все пойдет хорошо, появится ребенок.
Дом знавал лучшие времена, и эти времена остались далеко в прошлом. Пока Диана из окна наемного экипажа оглядывала выщербленные ступени и отвалившуюся штукатурку некогда очень красивого здания, Шанталь подошла к дверям. Переговоры служанки с лакеем, на стук открывшим дверь, прошли вполне успешно. Она кивнула госпоже, и Диана взошла по ступеням и оказалась в запущенном холле и лишь тут подняла вуаль. Даже в сопровождении Шанталь ее нынешний визит находился на грани приличия.
Лакей в старомодной ливрее, изношенной в той же степени, что стоявшая в холле мебель, вернулся и произнес:
— Его сиятельство примет вас в библиотеке.
— Спасибо. Пожалуйста, найдите место, где моя служанка могла бы передохнуть.
Она направилась за слугой, опасаясь предстоящего противостояния. Во время последних встреч с Себастьяном она брала верх. Его проблемы, пока он не искупит своих грехов, радовали ее. Но сегодня она не знала, чего ожидать, как он отреагирует на новости, которые она собиралась сообщить.
Глубоко вздохнув, Диана приготовилась держать битву на чужой территории, одинокая и безоружная.
Две вещи отличали запушенную в течение десятилетий библиотеку от других помещений дома. Плотно стоявшие полки с книгами, светящимися радугой цветных, с золотом, кожаных переплетов спокойных тонов. И хозяин помещения, выглядевший столь же аккуратно, как и его коллекция.
Себастьян встал, чтобы приветствовать ее, одетый так, что не вызвал бы ни малейших нареканий со стороны Тарквина Комптона. Превосходно сшитые вещи сидели на нем так же легко и удобно, как когда-то старомодные брюки и свободные сюртуки. Поскольку он сменил свой гардероб с одной лишь целью произвести на нее впечатление, его вид не доставил Диане удовольствия. Не много нашлось бы мест на земле, где бы она сейчас не предпочла бы находиться.
Себастьян тоже не проявил радости, увидев ее.
— Вы изменили свое решение по поводу книг? — напрямую спросил он. — Вам повезло, что вы застали меня. Завтра я уезжаю на север. — Он сложил руки на груди и нахмурил брови. — Если вы хотели меня видеть, вам не обязательно было приезжать сюда. Я бы сам навестил вас на Портмен-сквер.
— Я хотела увидеть ваш дом — Стараясь потянуть время, Диана оглядела ветхие портьеры на окнах и потертый ковер на полу. — Мне мой нравится больше.
— Кстати, мне тоже.
Диана обежала взглядом расставленные повсюду мышеловки.
— Почему же вы не смените жилье?
— Когда я вернулся из Кембриджа, я пользовался этим домом бесплатно. А до этого момента в нем пятьдесят лет никто не жил. Мой дядя никогда не приезжал в Лондон.
— Но сейчас, когда дом принадлежит вам, почему бы не сделать в нем ремонт?
Даже через очки можно было заметить, каким холодным был его взгляд.
— Я не верю, что вы приехали сюда читать мне лекции, как обустроить жилье. Почему бы нам не перейти к делу?
— Я передумала насчет книг. — Его довольная улыбка вызывала раздражение, и она радовалась, думая, что сейчас сотрет ее с его губ. — Я решила не дарить их моему будущему мужу.
— Отлично. Отдать такому невежде, как Блейкни, Чосера, принадлежавшего Элизабет Вудвилл, было бы полным идиотизмом. Лучше купите ему пособия по охоте.
— Вы меня не поняли. Я, может быть, отдам книги Блейку. Я еще окончательно не решила. Но у меня будет другой муж. — Она сделала паузу. — Вы.
Себастьян потерял дар речи. Сейчас он не выглядел ни суровым, ни щеголеватым.
— Поверьте мне, — сказала она. — Я сама не испытываю радости, что мам придется пожениться. Если только вы не хотите, чтобы ваш ребенок стал ублюдком. И ради меня давайте оформим наши отношения
