В общем, мы обошли все бутики «Охотного ряда» – от самого верха до низа, и Вика оказалась обладательницей целого вороха пестрых тряпок, бесспорно, самых модных в этом сезоне оттенков.
Я тоже не осталась без покупок, выбрав себе милое трикотажное платьице приятного горчичного цвета, яркий – черный с оранжевым – блестящий плащ и оригинальный комплект украшений, состоящий из бус и браслета, черных с металлическими висюльками.
– Ну вот, славно потрудились, – заметила Вика, удовлетворенно оглядывая пакеты с покупками. – И вполне заслужили награду. Теперь – в кафе.
Она затащила меня в «Шоколадницу», расположенную на третьем уровне торгового центра, и, пока мы ожидали заказ, Вика, откинувшись в кресле, задала мне вопрос, ради которого, похоже, и был затеян сегодняшний поход по магазинам.
– Расскажи мне об Артуре, – сказала она. – Как я понимаю, он у вас совершенно необыкновенная личность. Вся школа только о нем и говорит.
– Боюсь, что знаю об Артуре не больше тебя, – попыталась отговориться я, – ну что сказать? Довольно симпатичный…
– Довольно симпатичный?! – перебила меня Вика. – Ну ты даешь! Либо у тебя совсем нет сердца, либо ты сейчас выпендриваешься!
Я покраснела. Сердце у меня все-таки было.
– Ах так! – торжествующе провозгласила юная садистка, уставившись на меня, как следователь на допросе. – Ну рассказывай же! Признайся, что он тебе нравится!
– Я не хочу говорить на эту тему, – заявила я. – А об Артуре тебе лучше порасспросить Виолу. Это с ней, а не со мной он сидит рядом и ходит на всех переменках.
Хотя Вика мне и подруга, рассказывать об Артуре я не собиралась. Прежде всего потому, что сама не знала, где заканчивается мое воображение и начинается реальность. Нам говорили, что все в мире относительно и зависит во многом от воспринимающего субъекта. Артур слишком загадочная личность, чтобы делать о нем выводы на основе имеющихся фактов.
Ну а потом, Вика, конечно, хорошая девчонка, но кто из нас без недостатков? Ее недостатком была… мягко выражаясь, общительность. Эта общительность, помноженная на природное любопытство, являла собой страшную силу и не раз способствовала молниеносному распространению сплетен по школе. Честно сказать, благодаря дружбе с Викой мне не нужно было охотиться за новостями: они сами исправно и регулярно поступали ко мне. Иногда даже чаще, чем этого бы хотелось.
– Ну ты же брала у него интервью и учишься с ним в одном классе! Я бы на твоем месте уже знала о нем буквально все! – разочарованно протянула Вика.
Видя, что от нее не отвяжешься, я рассказала ей об успехах Артура в учебе и о том, как стала свидетелем покушения на Виолу. Вика тут же набросилась на меня, требуя подробностей. Но я постаралась представить дело как можно прозаичней, предусмотрительно пропустив все детали, которые произвели на меня неизгладимое впечатление.
В ответ она поделилась со мной сведениями об отце Артура, полученными из собственных источников. (Честное слово, я давно подозревала, что у Вики – целая агентурная сеть по всей Москве, а может, даже не только…) Отец Артура, бизнесмен Валерий Климов, и вправду являлся владельцем медных месторождений и довольно крупного металлургического завода. Как подчеркнула Вика, он тоже личность весьма таинственная, почти не засветившаяся в прессе. Ей также удалось узнать, что большую часть времени Климов проводит у себя на Урале либо за границей, бывая в Москве по делам бизнеса лишь наездами. Про мать Артура никаких достоверных сведений не имелось. Известно только, что сейчас его отец пребывает в статусе холостяка, а разведен он, вдовец или вообще не регистрировал свои отношения с матерью Артура – остается вопросом. Если уж этого не узнала Вика, думаю, не узнает никто.
Во время беседы нам принесли заказ, и Вика с жадностью набросилась на еду, доверительно сообщив, что хождение по магазинам всегда вызывает у нее зверский аппетит. Мне же кусок не лез в горло.
Она уже доела суп из шампиньонов и принялась за сырный пирог, а я все сидела над своими шоколадными блинчиками, печально тыкая в них вилкой. Вообще-то я очень люблю блинчики, но сейчас одна мысль о еде казалась мне отвратительной.
В конце концов Вика не выдержала.
– Ну, Полина, ты и садистка! – сказала она. – Оставь в покое бедный блинчик. Не хочешь есть – не ешь, но не терзай его так!
Я посмотрела на блинчик. Шоколад на нем показался мне кровью, вытекшей из нанесенных мною отвратительных ран, я передернулась и подальше от себя отодвинула тарелку.
Часть II
АЛЫЙ
Глава 1
Половину воскресенья я честно отработала курьером, развозя отцовским клиентам бумаги, диски и прочую мелочь.
Потом мы с Джимом гуляли и обнаружили голубенка, которого клевала ворона. Собственно, нашел его Джим. Он отогнал разбойницу громким лаем, и тут подоспела я, осторожно взяла уже полностью оперившегося птенчика в ладони и отнесла домой. Мы с мамой промыли слабым раствором марганцовки его раны, которые, к счастью, оказались неглубокими. Птенец чувствовал себя неплохо, согласился попить воды из блюдечка и съесть размоченный хлебный мякиш.
– Вообще-то голуби – разносчики заразы, – сказала мама, подозрительно осматривая моего нового питомца.
– Но не можем же мы бросить его на погибель, – возразила я, – он еще не умеет летать, и его съест первая попавшаяся кошка. Или та же ворона.
И мама, разумеется, махнула рукой. Она у меня вообще добрая.
Так в нашем доме появился Мерлин. Такое имя я придумала голубенку, загадав в тот день, что, если птенец поправится и вырастет здоровым, все будет хорошо и в моих отношениях с Артуром.
Мерлин оказался бойким и любопытным птенцом, к тому же, видимо, вполне жизнестойким. Уже следующим утром стало понятно, что раны его подживают и юной голубиной жизни не грозит никакая опасность.
В общем, прогнозы были весьма оптимистичные, однако и в понедельник Артур в школе не появился. Я чувствовала себя как выброшенная на берег рыба и поймала несколько долгих и печальных Димкиных взглядов: от него, конечно, не укрылось мое состояние.
На уроках я отвечала так плохо, что поняла: если я не разыщу Артура сегодня же, моя успеваемость полетит в тартарары, и все усилия родителей вырастить из меня культурную и интеллигентную личность пойдут прахом.
Именно поэтому вечером, вместо того чтобы ехать домой, я сослалась на срочные дела, отключила мобильный телефон и отправилась в центр.
Я решила попытаться еще раз отыскать то странное заведение и проверить, не узнаю ли я там чего об Артуре. К тому же меня уже который день снедала мысль о похожести названий «Элис» и «Элизиум». Первое казалось мне сокращением от второго. В любом случае эту версию нужно было отработать.
Приехав на Арбат, я пошла по дороге, памятной с прошлого раза, и, разумеется, вышла не туда. Ничего похожего на нужный переулок и близко не было.
– Хорошо, – сказала я себе, – начнем заново. Если этот несчастный бар хочет поиграть со мной в прятки – как говорится, добро пожаловать.
В первый раз мне удалось найти его случайно, уже почти отказавшись от этой идеи. А что, если повторить трюк? Довериться интуиции и пойти куда глаза глядят?
И я пошла. Я брела по темным переулкам, без конца куда-то поворачивая.
Один раз меня напугала большая пьяная компания, в другой – попытался привязаться какой-то подозрительный мужик, я убежала от него и, завернув за угол одного из домов, неожиданно оказалась на знакомой улице.
Вот и лестница, готические чугунные перила. И надпись «ЗАО «Элис».
Их что, и вправду периодически меняют: то «Элис», то – «Элизиум»?
Мне стало смешно, когда я представила себе несчастного владельца подозрительного заведения,
