порядочным человеком.
Ладно.
В любом случае, встреча прошла нормально. И Лаура Голд попросила ее составить контракт.
В четверг Лиззи набросала текст контракта, оплатила поступившие счета и прошлась по картинным галереям в поисках подходящего полотна для кабинета Майкла. Не обнаружив ничего хорошего, она составила заказы на мебель, но отправлять их пока не стала.
Утром в пятницу она позвонила в офис Майкла и сказала:
— Миссис Дюпре? Это Лиззи Олсон. Да, все в полном порядке. А как вы? Ну и хорошо. Нет, нет, соединять с мистером Вольфом меня не надо. Просто передайте ему, что я не смогу представить цветной вариант плана вовремя, как мы договаривались. Да, правильно. Мне потребуется еще как минимум две недели. Нет, даже три. Только не забудьте сказать ему, что это по его вине. Издержки по времени я включу в счет. Сумма не превысит двух тысяч. Не забудьте, хорошо?
Ровно через минуту зазвонил телефон. Лиззи подняла трубку после восьмого звонка. Руки ее вспотели, а сердце трепетало — так она волновалась, но ответила с прохладцей в голосе:
— «Манхэттен дизайнз». Лиззи Олсон слушает.
— Оторвитесь и приезжайте ко мне, — сказал Майкл.
— Да, но, мистер Вольф…
— Или вы хотите, чтобы я за вами заехал?
Неожиданная, но приятная теплота разлилась по ее телу от этих слов.
— Через час?
— Через полчаса.
Через сорок пять минут она входила в дверь его офиса. Гвен на месте не оказалось, и Лиззи уловила что-то странное во всей обстановке приемной. Затем она сообразила: телефоны на столе Гвен отключены и все прибрано, как будто ее не будет до конца дня. Но сейчас только два. Его дверь закрыта. Она прошлась по офису на цыпочках и заглянула во все кабинеты: пусто.
Лиззи ощутила неуверенность.
И тут открылась дверь его кабинета, и Лиззи с удивлением отпрянула в сторону, готовая вскрикнуть, но увидела Майкла, прислонившегося к стене. Он был в темном кашемировом свитере и темных слаксах, волосы густые и причесанные, тело гибкое и сильное, каким оно и запомнилось ей. Они не виделись всего четыре дня, но ей они показались вечностью. Ничего не изменилось. Совсем ничего. Она любила его еще сильнее.
— Вы напугали меня, — промолвила она, приходя в себя. — Никого нет. Все ушли обедать?
— Сегодня я всех отпустил домой пораньше.
— Зачем?
— Сегодня пятница.
— Не было никакого смысла. Сложив руки на груди, он улыбнулся:
— Я знаю, зачем.
Лиззи начала понимать, что ее перехитрили. Встретить Майкла одного она никак не рассчитывала. А если бы и хотела встретить его, то пришла бы на квартиру, чего она тщательно избегала, потому что там стояла бесподобная огромная кровать, при виде которой Лиззи наверняка не справилась бы с собой, с незабываемым впечатлением. Им надо было прояснить некоторые вещи. Откровенно поговорить. На этот случай у нее готов план, черт побери.
Но близость Майкла сводила ее с ума.
И у него, по всей вероятности, был приготовлен свой план.
— Вы можете поступать, как пожелаете, — спокойно сказала она. — Вы же хозяин.
— Потому у меня и волосы седые. — Он жестом пригласил ее войти.
Она села на стул и повернулась лицом к столу в надежде, что он сядет в кресло. Он и не подумал так сделать и устроился на кресле позади нее, поэтому ей пришлось развернуть стул. Руку он положил на спинку ее стула. Лиззи удивило, что Майкл ни словом не обмолвился о ее наряде — комбинезоне и яркой голубой косынке.
Заметив жесткое выражение его глаз, она подумала, почему он сразу не подошел и не отрубил ей голову.
— Вы должны были подставить план в цвете во вторник. В контракте оговаривается, что вы обязаны показать его через неделю после принятия предварительного плана. Я одобрил план в понедельник вечером, но, поскольку время было не совсем подходящее, я дал вам возможность поразмышлять.
Лиззи пожала плечами.
— Мне нужно еще две или три недели.
Это была явная ложь, ведь план у Лиззи уже был готов. В него входили представление эскиза и демонстрация образцов материалов и красок, рисунков мебели и обстановки. Над всем этим Лиззи начала раздумывать с самых первых секунд пребывания в офисе Майкла. И за последние четыре дня она соединила воедино все компоненты. Дело было за главным — начать работать.
— Почему?
— Творческий застой.
Она заметила смешинки в его глазах.
— Прямо-таки творческий? — тихо поинтересовался он.
— Я имею в виду, что меня отвлекали от работы, — начиная волноваться, ответила она. — Вы, своей ложью.
Он побагровел:
— Моей ложью?!
Она спокойно кивнула в ответ:
— Да. Вы отвлекали мое внимание, мешая мне сосредоточиться. Поэтому вся ответственность, целиком ложится на вас. И я собираюсь взыскать с вас за неурочное время.
— Только попробуй, дорогая.
— Доверие, Майкл. Именно доверие чрезвычайно важно в наших отношениях клиента и заказчика. Вы нарушили доверие.
— А вы нет?
Она ядовито усмехнулась:
— Я?
— Лиззи, — сухо проговорил он, — это твоя вторая ошибка.
— Нет, на самом деле это, вероятно, моя миллионная ошибка. Я наделала кучу ошибок. Потому что я всего-навсего дизайнер. Да, я много знаю об архитектуре и о строительстве, разбираюсь в цветах и дизайне, знаю, какие компании производят лучшую мебель, знаю многое другое. А непосредственно финансовая часть всего этого всегда была для меня темным делом. Вот почему я, наверное, и обанкротилась.
— Лиззи…
Она посмотрела на него.
— Я хотела сказать тебе об этом. Должна была сказать.
— Ты не мне должна была это сказать.
— Значит, себе.
— Лиззи…
Она заставила себя прервать Майкла и докончила:
— В этом нелегко было признаться даже самой себе. Я пыталась делать вид, что ничего не произошло. Но, к сожалению, вся правда состоит в том, что тот контракт абсолютно не защищал мои интересы.
— Не то, что нынешний, — резко подметил Майкл.
— Это теперь я наконец-то поумнела и научилась отстаивать свои интересы. А тогда… Я много месяцев трудилась по контракту со строительной фирмой в Канзасе. А когда пришла мебель, заказчик отказался от моих услуг.
— Вот как…
