— Кто?!
Девочки скептически взглянули на нее. Кэйси откашлялась и быстро взяла себя в руки. Вот уже два дня не переставая лил дождь. Девочки не выходили на улицу и занимались только работой по дому. Поэтому они были раздражены, беспокойны, задиристы. Им было скучно. То же самое происходило и с Кэйси, в чем она не могла себе не признаться. Она загружала девочек домашней работой, часто даже совсем бессмысленной, лишь бы только занять их чем-нибудь.
«И чтобы занять себя», — подумала она. Сестры предупредили ее, что скверная погода и вынужденное безделье частенько пробуждают в их трудных подопечных худшие наклонности, особенно в первое лето пребывания в лагере. Из-за этого Кэйси совсем не могла отлучаться с фермы. Джеффри тоже не появлялся, и она не могла винить его за это. Он был достаточно благоразумен, чтобы держаться подальше от одиннадцати девочек, изнывающих от скуки в период летних дождей. Они не договаривались о времени новой встречи, но Кэйси почему-то решила, что она произойдет очень скоро.
Джеффри занимал все ее мысли, и теперь, когда наконец выглянуло солнце, яркое и жаркое, она призналась себе, что была расстроена плохой погодой даже сильнее, чем ее воспитанницы.
— Извините меня, — неуверенно проговорила она. — О чем вы спорите? Мы могли бы вместе докопаться до истины.
— О Джеффри, — настороженно ответила Эмба. Люси утвердительно кивнула.
— Это правда, Кэйси. — Она снова взяла в руки журнал. — Здесь его фотография и…
— Это не его бывшая жена! — пронзительно выкрикнула Эмба.
Кэйси успокоила их, подошла к кровати Люси и попросила, протянув руку:
— Дай мне, пожалуйста, посмотреть.
Неохотно и как будто нервничая, Люси отдала ей раскрытый журнал. Кэйси раздраженно подумала, что ее ученицы выполнению домашнего задания по греческому предпочли, видимо, оханье и аханье над этой бульварщиной. Она подавила готовый сорваться с ее уст вздох и расправила страницу.
В центре серии фотографий помещался снимок стройного обаятельного мужчины с темно-каштановой шевелюрой и неотразимой улыбкой. Джеффри Колдуэлл. Сомнений быть не могло. Одетый в смокинг, он стоял на фоне белого «Ягуара». Его держала под руку темноволосая женщина, блистающая какой-то необычайной, утонченной красотой. Она не входила в число трех знаменитых клиенток Джеффри, о которых он упоминал. Но Кэйси должна была бы жить в пустыне, чтобы не знать ее имени: Бланш Даймонд. В прошлом году ее кандидатура выставлялась на получение приза «Эмми», и еще она выступала в главной роли в шоу, которое Кэйси как-то смотрела по телевизору.
Подпись под фотографией гласила: «Не стоят ли на пороге счастливого воссоединения тридцатичетырехлетний импресарио Джеффри Колдуэлл и его бывшая жена, тридцатичетырехлетняя актриса Бланш Даймонд? На снимке вы видите их в Голливуде на презентации нового фильма с Бланш Даймонд в главной роли…»
Дальше следовало еще несколько строчек о новом фильме, но Кэйси не стала их читать. Она швырнула журнал обратно Люси и тихо произнесла:
— Разве это предмет, достойный столь бурного обсуждения? А теперь собирайтесь и пошли.
Она повернулась к ним спиной и на негнущихся ногах вышла из спальни. Ровно через пять секунд из дверей выпорхнули девочки, готовые идти собирать чернику на территории Джеффри Колдуэлла.
— Ты думаешь, он придет? — шепотом спросила Хуанита.
— Сомневаюсь, — ответила Кана. — Хотела бы я знать, кто по собственной воле захочет собирать чернику в такую жару…
— Наверняка он купается. Представляешь?.. — хихикнула Дебби.
— Может, — начала было задумчиво Эмба, — если мы устроим пожар, он…
Кэйси стояла сзади и, чтобы выдать свое присутствие, кашлянула. Девочки, согнувшись, срывали ягоды с низкорослых кустиков черники вдоль каменной стены, отделяющей владения Колдуэлла от их лагеря. Сестра Джоан снабдила их десятью бидонами.
— Мы просто шутим, Кэйси, — просияла в ответ Эмба невинной улыбкой.
Кэйси поспешила отвернуться, чтобы не сказать чего-нибудь такого, о чем потом будет жалеть. Она старалась держаться спокойно и рассудительно, но усталость, чувство одиночества, два дня непогоды, а теперь еще и Бланш Даймонд окончательно выбили ее из колеи.
Почему Джеффри ничего не сказал ей о своей жене? Потом она припомнила, что во время их встреч вопросы задавал в основном он, а она отвечала. На самом деле она мало что знала о Джеффри Колдуэлле… Только в одном она была уверена — он ей был нужен. Кэйси хотела видеть его, говорить с ним, быть в его объятиях.
Она призналась себе, что больше всего желала бы услышать сейчас его разъяснения по поводу Бланш Даймонд. Действительно ли она была его бывшей женой? Зачем человеку, женатому когда-то на Бланш, понадобилось ухаживать за женщиной, знающей семь языков и преподающей в монастырской школе на общественных началах? Не было ли это обычным легким флиртом?
— Эй!
Приветливый мужской голос, донесшийся из-за стены, был так не похож на тот, каким Джеффри — а это был, конечно, он — извергал на них проклятия с берега реки всего четыре дня назад! Все посмотрели в его сторону. Джеффри помахал им свободной рукой, в другой он держал огромный красный кувшин. Выглядел он беспечным и счастливым.
— А, — сказала сестра Джозефина, — вот и мистер Колдуэлл.
Похоже, она вовсе не была удивлена.
— Самый милый сосед на свете, — заметила, улыбаясь, сестра Джоан и помахала ему в ответ. — Он вызвался принести нам лимонад.
— Вызвался?!
— Да. Мы звонили ему утром. Хотели предупредить, что придем собирать чернику сегодня, и он спросил, может ли быть чем-нибудь нам полезен. Я ответила, что, наверное, может, если есть желание. И тогда он предложил принести лимонад. Он добавил также, что на Восточном побережье даже натуральные лимоны намного дешевле, чем лимонад мистера Пуласки в его лавке… Ну, пожалуй, он выразился несколько резче.
Кэйси была поражена.
— Вы хотите сказать, что он сам приготовил лимонад?
— Очевидно.
Девочки были более чем рады получить передышку, и теперь окружили Джеффри.
Кэйси отошла назад и, укрывшись в тени дуба, с изумлением следила за происходящим. Джеффри заразительно смеялся, доставляя всем удовольствие, а у нее щемило сердце от тоски по нему. На Джеффри были спортивные шорты и рубашка для поло, темно-каштановые волосы блестели в лучах полуденного солнца. Он вежливо разговаривал с девочками. Это было так не похоже на обращение с ними Сэса Рэсбоуна, который клялся, что начинит дробью задницу любой девчонке, которая посмеет хоть одной ногой ступить на его землю! Сестры всегда боялись исполнения этих угроз.
Кэйси опиралась на трость, в которой теперь не так уж часто нуждалась, и наблюдала, как Джеффри раздает девочкам бумажные стаканчики и наполняет их лимонадом.
Она отвернулась и стала перебирать пуговицы на своей кофточке в бирюзовую полоску, гармонировавшую по цвету с шортами. В Вашингтоне ее гардероб был битком набит дорогими, классического покроя платьями из шелка, импортного хлопка и полотна. Но женщина, которая стояла сейчас под дубом с разбитой коленкой, шарфом на голове, скрывающим светлые локоны, скорее походила не на вашингтонскую Кэйси Грэй, а на обыкновенную жительницу провинциального городка, одевающуюся в местном магазине готового платья. Похоже было, однако, что для Джеффри это не имело никакого значения.
— Я вижу, ты решила не принимать участия в общем веселье? — прозвучал рядом его низкий волнующий голос, заставивший ее вздрогнуть от неожиданности.
Кэйси обернулась.
— Здравствуйте, мистер Колдуэлл, — чопорно произнесла она.
— Сейчас ты можешь называть меня Джеффри, — сказал он подбадривающе. — Твои милые
