— Это неправда!.. И еще: почему Прэнтисы принимают тебя как гостя, хотя Вильям тебе не доверяет?
— Я не уверен, что сам Прэнтис-старший доверяет мне.
— Но при этом ты принял его приглашение. Почему?
— Я уже говорил: потому что ты здесь. — Он погладил ее по щеке, ласково улыбаясь.
— А зачем же ты сбежал, после того как мы… после прошлой субботы? Не смейся надо мной, Джерид Инмэн! — Она расцепила руки и стукнула его по плечу; он спрятал улыбку. — Где ты был всю прошлую неделю? Есть ли у тебя семья — родители, братья, сестры? Ты не бедняк, Джерид. Ты можешь носить истертую обувь, но можешь себе позволить и играть в покер у Джона Моррисэя. Каков источник твоих доходов? Надеюсь, он законен?
— Это все, что тебя интересует?
— Нет, не все. И опять же: какое ты имеешь отношение к смерти Коррэро?
— Я уже говорил, Бесс: расскажу тебе все позже, когда смогу.
Лошади мчали во весь опор. Бесс знала, что Джерид не ответит ни на один из ее вопросов. Он не делал этого раньше и не будет делать теперь. А в будущем?
— Расскажешь мне когда-нибудь все, что касается меня, или вообще все? — спросила она.
— Это будет зависеть от тебя. Вернее, от нас обоих. От наших отношений. — Он повернул ее лицо так, что глаза их встретились. — Я скучал по тебе всю эту неделю, Бесс. — Пальцы его скользили, поглаживая ее губы. — Я не могу передать, с какой нежностью думал о тебе. Я хочу, чтобы ты поняла, как глубоко я люблю тебя.
Дальше они ехали молча. Когда экипаж повернул на дорогу, ведущую к имению Прэнтисов, Бесс осознала, что они с Джеридом одни в усадьбе. Она не была уверена, что может доверять себе, оставаясь наедине с ним. А он может устроить очередное сексуальное развлечение, с тем чтобы затем исчезнуть.
— Как долго ты собираешься оставаться здесь? — спросила она осторожно.
Лошади пошли медленнее, направляемые к конюшне.
— Разве я не говорил? Мистер Прэнтис пригласил меня погостить у них несколько дней.
Бесс перевела дух. Дрожь не отпускала ее. Она не боится Джерида, говорила она себе; она боится себя и того, что он для нее значит. Она слишком увлечена им, и остаток здравого смысла подсказывает ей держаться от него подальше.
У Джерида же явно были другие намерения. Его рука легко скользнула по ее шее вниз, и пальцы коснулись груди.
Отшатнувшись от его прикосновения и легким движением подняв юбки, она выскользнула из экипажа и помчалась по брусчатке к лужайке возле дома. На бегу Бесс загадала: если на лужайке Джерид догонит ее — что ж, она не станет сопротивляться; а если нет… Миновав прихожую, она взлетела по лестнице. Служанка спросила, не случилось ли чего, Бесс покачала головой и пронеслась мимо, в свою комнату. Заперев дверь на замок, она привалилась к ней изнутри. Единственный способ защититься от своей страсти к Джериду — запрятать себя на весь вечер.
Раздеваясь, она смотрела сквозь щель между занавесками в окно. Одинокая фигура прогуливалась по лужайке перед домом. Джерид. У нее перехватило дыхание. О чем он думает, оставаясь там, под ее окнами? Она наблюдала за ним, пока он не ушел.
11
В воскресенье Бесс позавтракала в своей комнате и вышла только тогда, когда ей показалось, что Прэнтисы уже ушли в церковь. На ней был костюм для верховой езды. Ночью, перед сном, она обдумала свой план на сегодня и теперь собиралась его выполнить.
Сначала конюшня. К ее удивлению, Жак сердечно приветствовал ее:
— О-о, мисс Харт! Рад вас видеть.
Бесс слегка кивнула, соображая, возможно ли, чтобы когда-нибудь он кинулся с ножом и на нее.
— Мистер Лебрэк, я слышала, что Лорд захромал. Как вы думаете, это надолго?
Он нетерпеливо пожал плечами:
— Все интересуются, но ведь я не оракул. — Его благожелательности хватило только на первое приветствие.
— Я бы хотела получить оседланную лошадь, — сказала Бесс, надеясь, что она не выглядит обеспокоенной. — Собираюсь до обеда покататься.
— Да, пожалуйста.
— Я могу подождать снаружи.
— Всего минуту.
Он пошел открывать денник и вскоре вывел красивую черную кобылу.
— Маркита. Очень покладистая, с легким нравом. — Он похлопал лошадь по холке. — Вы на ней чудесно прокатитесь. — Благожелательность вернулась к жокею. Видимо, волну раздражения поднимали в нем вопросы о Лорде.
Бесс старалась держаться приветливо, зная, что он винит ее за разлад с Джинни, и как можно любезнее поблагодарила.
— Мсье Инмэн уже уехал кататься, — сказал Жак.
— О-о? Возможно, я догоню его, — улыбнулась она, вовсе не собираясь этого делать.
Жак подал ей поводья и мягко хлестнул лошадь.
Сообщение Лебрэка о прогулке Джерида вдвойне удивило Бесс: во-первых, она не могла себе представить, как после вчерашней стычки Джерид брал из рук Жака лошадь; во-вторых, изумила светская любезность жокея, осведомляющего ее о местопребывании человека, в которого он вчера чуть не всадил нож…
Она не поехала к озеру, как велела служанке передать Прэнтисам. Намеченный ею путь лежал в Саратогу-Спрингс, на Юнион-авеню.
Бесс пустила лошадь ровной рысью. Ехать было удобно и легко, как и обещал Жак. Из головы не выходила их вчерашняя драка с Джеридом. Что же такого сказал или сделал Джерид, что Жак кинулся на него с ножом?
Она выехала на спринговский Бродвей, не слишком оживленный в воскресный полдень, и быстро миновала его, избегая взглядов знакомых. Процокав по нескольким более узким улочкам, она подъехала к нелепому («в готическом стиле») особняку с башенками и лепными украшениями. Привязав лошадь к коновязи, направилась к массивной входной двери и постучала.
Бетти Боумэн открыла сама. Даже днем она была затянута в черный атлас.
— Какой сюрприз! Надеюсь, вы не ищете работы? — пошутила она, довольная появлением у нее светской барышни.
— Добрый день, миссис Боумэн. Разрешите мне занять несколько минут вашего времени.
— Должно быть, я возвращаюсь в хорошее общество: уважаемая дочь судьи хочет поговорить со мной! — Бетти распахнула дверь, впуская гостью. — У нас пока беспорядок, но вы ведь не упадете в обморок?
— У меня нет этой дурной привычки — падать в обморок.
— Ну да, вы нормальная женщина, а не жеманница, затянутая в корсет. — Бетти оглядела гостью с головы до ног откровенным, одобрительным взглядом. — В конце концов вы начинаете мне нравиться.
Они прошли в гостиную, меблированную красными бархатными кушетками и мраморными столиками, с гигантским зеркалом над фортепьяно. Горничные убирали остатки ночной оргии. Смесь сигарного дыма и ароматов косметики все еще тяжело висела в воздухе.
Бетти испытующе взглянула на гостью, ища признаков нервозности. Но Бесс беззаботно улыбалась, скрывая внутреннее напряжение. Это было ее первое посещение подобного места. Интересно, решится ли она рассказать об этом отцу?
— Шумная была ночка, — сказала Бетти и подмигнула. — Эти железнодорожные дельцы,
