— Спасибо, Мелисса. — Бесс, напротив, была мягка как шелк. — Он не сказал чего-нибудь еще?
— О, ничего существенного! Только интересовался папиными планами насчет возвращения в Сент- Луис. — Она смущенно хохотнула. — Простите, я должна вернуться к маме.
Когда Мелисса отошла, Джинни прошипела:
— Что за ничтожество!
— Я думаю, ей неловко… — начала было Бесс.
— Неловко? — с язвительной иронией перебила ее Джинни. — Да она обожает бросать тебе в лицо, что Джерид пренебрегает тобою ради болтовни с ней!
Бесс с наигранным безразличием проговорила:
— Что ж, видно, я и в самом деле значу для него не больше, чем Мелисса.
Джинни недоверчиво уставилась на Бесс, а затем обе они разразились смехом.
Между тем в клуб прибывали воротилы железнодорожного бизнеса. Одними из первых появились Вандэрбилты: старый «Коммодор», все еще элегантный, в черном костюме и белом галстуке, и два его сына — Генри, практически теперешний руководитель отцовской железнодорожной империи, и Корнэлиус- младший. Владелец клуба Джон Морриссэй приветствовал их и сам провел в игровой зал.
Вскоре после появления Вандэрбилтов прибыли президенты других железнодорожных компаний страны и их первые помощники.
— Сползаются воротилы. — Бесс обратила внимание на очередную группу элегантно одетых мужчин. — Спорю, что все они связаны с железнодорожной системой! Ты их знаешь? — спросила она беззаботным тоном Джинни.
— Президентов знаю почти всех. А вице-президентов и казначеев — нет, далеко не всех.
Бесс сжала руки в кулачки:
— Чего бы я только не отдала сейчас, чтобы стать мухой на стене в одной из верхних комнат!
— Зачем? — недоумевающе воззрилась на нее Джинни.
— Зачем-зачем, — проворчала Бесс. — Почему и экономика, и политика, и даже искусство — исключительно в руках мужчин? Хотелось бы послушать, насколько они умны, имеют ли право без нас, женщин, решать наши судьбы.
— Нам с тобой не удастся проникнуть в игровые комнаты. Невозможно проскользнуть мимо «Старой Головешки». Он не разрешает женщинам играть в покер, вовсе не из-за какой-то нравственной позиции, а просто чтобы не разжигать страсти вокруг своего казино.
— Меня меньше всего интересует игра в покер, — поморщилась Бесс. — Я хочу только послушать деловые беседы всех этих железнодорожных заправил.
— Мне кажется, большинство этих людей — честные и вполне дружелюбные, — пожала плечами Джинни. — К чему тебе слушать их скучные беседы о делах?
— О-о, я знаю этих людей! Они пойдут на все, чтобы увеличить свои доходы, даже если это приведет всю страну к краху.
— Ты преувеличиваешь, Бесс, — покачала головой Джинни. — Нет ничего плохого в доходах…
— Да, если они растут не за счет простых людей! — резко перебила ее Бесс.
Джинни нашла возможность сменить тему разговора и уговорила подругу выйти на свежий воздух, погулять по саду:
— Сегодня такая прекрасная ночь! Обидно жариться здесь, да еще когда все мужчины удалились.
Они вышли из салона-ресторана на лужайку. Ярко светила луна, воздух благоухал запахами цветов, веяло прохладой. Но это не охладило горячности Бесс. Она продолжала обдумывать, как попасть в игровые комнаты.
Джинни показала на парочки, прогуливающиеся по вязовой аллее.
— Как жаль, что Ричард предпочитает игру с отцом и братом гулянию в парке со мной! — Она надула губки.
— Джинни, да ведь вы практически неразлучны, — попробовала утешить ее Бесс.
— Тебе так кажется?.. Может быть… О, я так счастлива! Даже не верю, что это случилось со мной. Но не могу отделаться от мысли, что произойдет что-то ужасное и все рухнет.
— Что может произойти? — Бесс обняла подругу. — Пустое беспокойство! Я никогда не видела кого- нибудь настолько влюбленного, как Ричард в тебя.
— А Джерид Инмэн?
— Ну-у… вряд ли, — протянула Бесс и тут же отругала себя за то, что слишком много сказала, надо было ответить: «Нет, нет и нет!»
— О, я обожаю Ричарда! — уже перешла Джинни на свою любимую тему.
Внезапно к ним устремился молодой человек и схватил Джинни за руки:
— Вирджиния Прэнтис! Как ты, прелестное дитя? Я приехал ночью и уже разорен. Новичку опасно включаться в игру!
— Бенджамин! Как это прекрасно — встретить тебя! — Джинни повернулась к Бесс: — Это Бенджамин Вуд, актер. — И снова к нему: — Элизабет знает почти всех моих друзей. Я рада, что и с тобой она познакомится.
— Поклонник Шекспира… — Вуд слегка склонился.
Это был худощавый юноша, ненамного выше ростом, чем Бесс, с тонкими, точеными чертами лица и шапкой темных кудрей. Его огромные карие глаза лучились улыбкой.
— …полностью разорившийся, — добавил он печально.
— Жаль слышать это, — вежливо посочувствовала Бесс.
Актер шутовски хохотнул:
— Боюсь, это сократит мой визит в Спрингс. Но я бы вернул все свои деньги обратно, будь у меня пятьдесят долларов. Или даже двадцать. Не выручишь, Вирджиния, вечная моя благодетельница?
— Бенджамин Вуд, ты безнадежен. Если бы отец знал, сколько денег я отдала тебе…
— Для дальнейшей артистической карьеры, — подхватил Вуд и приложил руку к сердцу в приливе благодарности; затем лицедейски застонал: — Это бешеный капитализм разрушает меня! Это он бушует во мне, разжигая страсть к деньгам, к игре…
— Оставь свой пыл для сцены. У меня нет с собой мелочи.
— У тебя нет мелочи, а я вовсе безденежное дитя, — заныл он.
— Бен всего на год моложе меня, — обернулась Джинни к молча взиравшей на это представление Бесс.
Бесс откашлялась, как всегда в минуты смущения.
— У меня есть деньги, — неуверенно произнесла она.
— Недаром я верю в тех, у кого прекрасные каштановые волосы! — сразу просиял Вуд. — Достаточно ли я убедителен? Не надо ли встать на колени и умолять? Я верну каждый цент, когда обчищу мистера Моррисэя.
— Вам не надо ничего мне возвращать, — сказала Бесс уже тверже. — У меня к вам дело.
— Вы хотите, чтобы я продал вам душу? Прекрасно! Можете ее брать.
Бесс усмехнулась:
— Нет, всего лишь одежду. Я хочу взять ее напрокат на несколько часов. Похоже, у нас одинаковый размер.
— Хочу ли я узнать еще что-нибудь об этом странном желании? — спросил сам себя Бенджамин Вуд и мудро покачал головой: — Абсолютно ничего. У меня есть костюм, который будет чудесно смотреться на вас. Я остановился в «Конгресс-холле», который в двух шагах отсюда. Вернусь через три минуты. Готовьте деньги, дорогая леди, и не говорите мне больше ничего. Да-да, больше ни слова!
Он уже ускользнул было, но Бесс остановила его:
— Подождите, я пойду с вами. Я не могу переодеваться в женской комнате.
— Бесс, ты сумасшедшая! — зловеще прошептала Джинни, хватая подругу за руку. — Куда ты пойдешь? Какая еще одежда?!
— Не паникуй, Джинни. Это будет забавно. Если повезет, меня не сразу раскроют.
И Бесс с Вудом отправилась в его гостиницу.
