чтобы купить мясо для собаки, путешествовавшей с ЛРХ. И пока все это происходило, предводители банды окружили ЛРХ, слушая с открытыми ртами, как он рассказывал о разных видах мотоциклов, на которых он объездил четыре континента.
Группа лошадей следовала за Роном по пятам во время его ежедневных прогулок. Их даже стали называть «большими собаками». Лошади тыкались носами в правый карман его куртки, который всегда был набит морковкой и другими лакомствами…»
Все это живо напомнило Николаю лениниану, причем для самых маленьких. Этакие сказки «Ленин и дети», «Ленин в Разливе», «Зеленая лампа Ильича» и «Ходоки у Ленина». Та же стилистика: отец народов, радетель о благе человечества, кристальной души человек, замечательный и в большом, и в малом.
«…В целом работы Рона Хаббарда насчитывают 40 миллионов слов лекций, книг и других материалов. Все вместе это составляет бессмертное наследие Л. Рона Хаббарда, который покинул этот мир 24 января 1986 года. Однако то, что его нет с нами, ни в коем случае не означает, что его дело прекратило существовать, ибо в руках читателей находятся сотни миллионов экземпляров его книг и миллионы людей ежедневно используют его методики для улучшения своей жизни. Можно сказать, что Рон Хаббард остается самым верным другом для всего человечества».
Книжку захотелось забыть тут же под сиденьем.
На что они вообще рассчитывают, интересно? Ну, может, в Америке у народа окончательно мозги атрофировались — у них там уже три поколения выросли на идиотских комиксах и не менее идиотских мультиках, но в России-то обыватель по-прежнему прагматичен. Ну смотрят бабы-домохозяйки сериалы, возможно, и от такой саги о храбром Роне прослезились бы. Но не домохозяйки же цель вербовщиков.
Как им с такими лекциями и такой литературой удается морочить людям головы? Этого Николай, хоть убей, не понимал.
Однако лекция благополучно закончилась, последний оратор предложил задавать вопросы, народ потихоньку потянулся к выходу, где уже столпились молодые люди с бейджами, чтобы немедленно записать всех желающих на всяческие курсы. А Николай, подмигнув Севе, подошел к серьезному блондину без бейджа, который всю лекцию простоял у бокового выхода.
— На пару слов, можно? — поинтересовался он.
Блондин явно был из секьюрити. Таковых Николай насчитал в зале человек двадцать, половина не шифровалась, торчала между рядами внаглую, а вторая половина ненавязчиво смешалась с публикой и умело изображала из себя заинтересованных слушателей. Но сыщику наметанным взглядом ничего не стоило их вычислить.
Из двух десятков бодигардов он выбрал именно блондина, поскольку тот, несомненно, был, во- первых, начальником, а во-вторых, наверняка саентологом. Об остальных трудно было сказать что-то определенное, а этот стопроцентно понимал, о чем идет речь и чего ораторы недоговаривают, это на его каменном лице прочесть было можно — если уметь читать, конечно.
— Есть проблемы? — Блондин слегка напрягся, совсем чуть-чуть.
— Не проблемы… — Николай выдал самую простецкую из своих улыбок. — Спросить хотел… Я, короче, частный детектив. Тут человек один на ваш семинар приходил. Вот, — Щербак сунул блондину фотографию Эренбурга. — Журналист, немец, фамилия Эренбург, зовут Константин. Я тут одно дело расследую…
Блондин бросил взгляд на снимок, и в его лице что-то изменилось. Мгновенно промелькнуло, и снова вернулась бесстрастная маска. Узнал? Или просто сообразил, что Николай пришел на семинар не из интереса к дианетике, а что-то вынюхивать?
— Короче, мне надо бы узнать, когда он приходил, с кем разговаривал. Понимаете, это может оказаться важно… А, и это… он, наверно, анкету заполнял, то есть типа можно узнать…
— Я никогда не видел этого человека.
— Он, наверное, интересовался человеком по имени Джеремайя Джонсон… Ну я так думаю, что он мог им интересоваться. Этот Джонсон, он по вашей части, тоже саентолог…
— Я вам уже сказал, что никогда не видел этого человека.
— Ладно, спасибо, пойду спрошу у кого-нибудь еще. — Щербак сделал шаг в сторону, но блондин тоже сделал шаг и корпусом преградил ему дорогу:
— Пойдемте со мной, пожалуйста.
— Куда пойдем?
— Выйдем. Вы подождете, а я сам все узнаю.
— Да не утруждайтесь, что мне, сложно спросить вон у тех парней? — продолжал играть простачка Николай. — Или у этих… у слушателей, может, они уже раньше тут бывали и видели…
— Нет. — Блондин оттер Николая к двери и легонько вытолкнул в коридорчик. Там стоял ряд кресел, и охранник жестом предложил: — Посидите покурите, я сейчас вернусь.
Он взял фотографию и ушел обратно в зал, прикрыв за собой дверь. Щербак попытался пройти за ним, но в двери возник приземистый качок, который бесцеремонно вдавил сыщика обратно в кресло и, как бы компенсируя невежливость, протянул пачку облегченных «Мальборо» и щелкнул зажигалкой.
Блондин вернулся минут через пять — семь, Николай как раз успел докурить и размышлял, куда бы бросить окурок, — урны поблизости не было, и так пепел пришлось стряхивать под ноги на ковровую дорожку.
— Этого человека никто здесь не видел, — твердо заявил блондин, возвращая снимок. — Если он и посещал семинар, то вопросов не задавал и регистрационную анкету не заполнял.
— А видеозапись у вас тут ведется? — не удовлетворился Щербак.
— Нет.
— А с кем-нибудь из начальства я могу поговорить?
— Нет.
— А может, вы мне расскажете о Джеремайе Джонсоне?
— До свидания. — Блондин кивнул помощнику, тот растопырил руки, как баскетболист под корзиной, и потеснил Николая к боковому выходу.
— А когда у вас следующая лекция? — прокричал Щербак блондину, пятясь под натиском качка, но блондин не удостоил его ответом.
Денис Грязнов
Зачем Эренбург все-таки записал передачу «Эврика»? Этот вопрос не давал покоя Денису несколько дней. Собственно, даже не этот, а более конкретный: кто владеет полной информацией обо всех научных разработках в стране?
Если предположить, что организация, занимающаяся устранением ученых, существует, то возможны два варианта: это серьезная киллерская структура, которая выполняет заказы на ученых — в ряду других заказов, — или это контора, созданная специально для ликвидации ученых.
Эренбург, очевидно, предполагал второе. Но, так или иначе, тот, кто руководит организацией — во втором случае, или тот, кто является заказчиком — в первом, отбирает жертвы по какому-то принципу.
Все в один голос утверждают, что покойники были Учеными с большой буквы. Но определенно Ученых с большой буквы в России больше пятнадцати человек. Почему эти были убиты первыми? Что будет с остальными? Они убийц не интересуют? Почему? Ликвидации подлежат только некоторые большие ученые? Тогда по какому принципу они отбираются? Или остальные на очереди? Но опять же — почему очередность именно такова?
Тот, кто отбирал жертв и устанавливал очередность, непременно должен быть сведущ во всех хитросплетениях современной российской науки. О крупнейших проектах, перспективах и персоналиях он должен знать все или почти все. Ни саентологи, ни соросовский фонд, сами по себе, вероятно, не соответствуют таким требованиям. Но и саентологи и Сорос могли обзавестись суперинформированным осведомителем.
И в принципе личности, приглашенные Венцелем на передачу, по мнению Дениса, как раз и были
