В общем, мне понятны обстоятельства гибели Старевича. Но объясните, почему если он пытался помешать Норду, то первым погиб не Старевич, а Серебров?
Это понятно, — как-то чересчур быстро ответил Стриж. — Володю убили, чтобы показать, на что они способны. Так сказать, для острастки.
Для острастки убить председателя Олимпийского Комитета? Быть такого не может!
Тем не менее, скорее всего, это так, — грустно отозвался Стриж.
И потом, скажите, какую роль играл во всем этом бизнесе Серебров? — задал я вопрос, который давно меня мучил.
Такую же, как и мы. У него были связи за границей, он часто ездил в командировки, ну и...
Скажите, Александр Эдуардович, а чего-то вроде конкуренции между вами не было? — осторожно спросил я.
Не понимаю, — наморщил лоб Стриж.
Ну, может, какие-то трения...
Нет. Никаких трений не могло быть. Да и зачем нам ругаться? Мы уже много лет друзья.
Да уж, — вздохнул я, — скажите, а вам знакомо название «Просперити»?
«Просперити»? Это по-английски, кажется, « процветание » ?
Да. Вы не знаете фирмы с таким названием?
Пусть меня обвиняют в приверженности к литературным штампам, но я все-таки скажу, что после моего вопроса по его лицу пробежала тень!
Нет. Не слышал.
Не нравится мне все это! И Стриж этот хитроват, и вообще... Что-то он не договаривает, и, мне кажется, что-то очень важное, может быть, самое главное в этой запутанной истории. И мне надо выяснить это, потому что Стриж, может быть, единственный, кто может рассказать об истинном положении дел. А его логика понятна. После того что он мне поведал, я должен беречь Стрижа как зеницу ока. Поэтому-то он так легко и раскололся. Ну а потом, видимо, когда все уляжется, он надеется выкрутиться. В конце концов, как это ни банально звучит, явка с повинной и чистосердечное признание...
Ну ладно, Александр Эдуардович, вы рассказали много интересного. И надеюсь, расскажете еще.
Я вам рассказал все очень откровенно, — ответил Стриж, — и надеюсь, что вы меня оградите от...
Ни о чем не волнуйтесь. Езжайте домой. У дверей вашей квартиры мы поставим охрану. У вас есть плотные шторы?
Да, есть.
Занавесьте все окна и старайтесь, чтобы вас видело как можно меньше людей. Машину оставьте здесь, я сейчас вызову дежурный наряд, он вас и отвезет.
Стриж растрогался:
Спасибо, спасибо вам, Александр Борисович! Спасибо за чуткость и отзывчивость! Спасибо за...
Это наша работа, — скромно ответил я.
Вскоре снизу сообщили, что наряд готов.
Ну, до свидания,— протянул мне ладонь Стриж.
Минуточку, Александр Эдуардович. Позвольте телефончик.
Ну конечно, конечно!
Он полез в карман и достал изящный кожаный футляр для визиток.
Вот. Тут и служебный и домашний.
Он ушел вслед за милиционерами, то и дело оглядываясь и махая мне рукой.
Ну и что теперь прикажете делать? Этот разговор со Стрижом, вместо того чтобы внести ясность, вконец запутал меня. Врагами были Старевич и Серебров или закадычными друзьями? Почему, если Серебров был застрелен, как говорит Стриж, «для острастки», Старевича убили в тот же день? Даже не дав ему времени на размышление и «исправление»? И в конце концов, что это за «Просперити» такое? А Стриж знал это название, голову даю на отсечение, что знал. Но говорить все-таки не стал. Значит, можно предположить, что именно здесь таится что-то важное. А вот что — неизвестно.
И все-таки я чувствовал, что действительно, как выразился Меркулов, «становится все теплее». И разгадка близко.Я сделал самое разумное, на мой взгляд, в этой ситуации. Я позвонил Грязнову домой.
Слава? Это Турецкий.
Слушаю. Ты еще на работе?
Да. Тут ко мне Стриж-старший в гости приходил.
Врешь, — не поверил Грязнов.
Падла буду, — пользуясь его любимым уголовным лексиконом, ответил я.
И что он рассказал?
Много интересного. Но это долгая история. Пока что я хочу, чтобы ты поставил на прослушивание его телефоны.
А как быть с законом об оперативно-следственной работе? Будем дожидаться решения суда? — иронически спросил Слава.
В гробу дождемся.
Ну ты же понимаешь, что я не могу поручить это муровцам из второго отделения.
Я надеюсь, что ты поручишь это Денису, племяннику своему.
Разумно. Моя «Глория» идеально подходит для подобных дел. Но имей в виду, что использовать эти материалы в качестве доказательств будет нельзя.
Плевать. Сейчас для нас главное факты. О чем будет говорить он. И главное — с кем. Ну так сде лаешь?
Диктуй.
Я прочитал домашний телефон Стрижа на его визитке и добавил:
У него наверняка есть мобильный. И может, даже не один. Надо срочно выяснить номера и поставить на прослушивание и их.
Трудновато будет это сделать. Но можно.
Только я тебя прошу, Слава, побыстрее.
Само собой.
И еще. Как там с «Просперити»? Ты что-нибудь выяснил?
А как же! — важно ответил Грязнов.
Я прямо как будто видел перед собой эту самодовольную рожу!
И что?
Очень интересно. Фирма занимается менеджментом, в частности в области спорта. Борьба, бас кетбол, теннис. Хоккей. Фигурное катание...
Я уже понял, что они решили охватить весь список «Спортлото». Давай покороче.
Владелец агентства некий Михаил Островский. Занятная, кстати, личность. Кандидат философии, некоторое время преподавал в МГУ эстетику. Потом внезапно ударился в криминал.
Что значит «ударился в криминал»?
То и значит. В восемьдесят втором году организовал подпольный цех по производству фуфловых об ручальных колец с золотым напылением. Реализовывали через подставных лиц в салоне «Гименей» на Ленинском проспекте. Так что никому и в голову не приходило проверять. Ну контролеры, понятно, были в доле. По л го да цех работал и, если бы одному из брачующихся, любознательному ювелиру, не пришла в голову мысль вычислить плотность металла, из которого сделаны кольца, проработал бы еще столько же. Ну всю банду посадили на полную катушку, а самому Островскому дали всего пять лет, непонятно почему. Чувствую, взятки там были о-го-го...
Ну и что дальше?
Ничего. Вышел через три года по амнистии и на этот раз занялся антиквариатом. Поймали на контрабанде и опять посадили. И снова всего на два года. Что делал после освобождения — неизвестно. Но в милицейских сводках не светился и ни по каким делам не проходил. Думаю, просто ни разу не прокололся. Умный, гад.
