Советском Союзе фантастической (300 тысяч рублей, это же гостиницу «Россия» купить можно), на Западе хоть и достаточно крупна, но все же не настолько, чтобы обеспечить ее владельцу безбедную жизнь до конца дней. Эти деньги нужно было куда-то вложить. Куда именно — этого Валера еще не знал. Он чувствовал, что условия игры здесь, в «обществе равных возможностей», гораздо жестче, а акул, которые только и думают, как бы тебя проглотить, намного больше. Поэтому Валера принял мудрое решение — просто на время забыть о своих деньгах. До тех пор, во всяком случае, пока он не разберется, что здесь к чему. И не сможет ударить наверняка. В самую десятку.
А пока что Валера присматривался и делал то же самое, что и все остальные эмигранты, — вос торгался в недавнем прошлом чужой благополучной жизнью, учил английский язык, иногда подрабатывал грузчиком в магазинах, хозяева которых давно просекли, что использовать дешевую рабсилу гораздо выгоднее, хоть и более рискованно.Как бы там ни было, через полтора года Валера оказался в Америке. Более того, в самом главном городе Соединенных Штатов — Нью-Йорке. Надо сказать, здесь ему понравилось гораздо больше, чем в стерильно-чистой, сонной и до омерзения благополучной Европе. Его характер неосознанно требовал конфликта — в Нью-Йорке этого добра было предостаточно. Буквально через два месяца после приезда, вечером, когда он возвращался с языковых курсов, к нему подвалила компания негритянских подростков и жестами (разговаривали они на своем кошмарном сленге, что, впрочем, для Валеры было все равно — он тогда едва умел объясниться с продавцами магазинов), угрожая сверкающими в свете уличных фонарей ножами, потребовали вытряхнуть кошелек. Денег пришлось отдать немного, но это Валере совершенно не понравилось. Он привык брать деньги у других сам. Но уж никак не отдавать.Поэтому Валера понял, что чем быстрее он будет соображать, куда лучше приложить свои таланты и хранящиеся на банковском счету деньги, тем лучше. Эмигранты прибывали в Америку толпами, причем по большей части не из СССР, а из Азии и Латинской Америки. Толпа прохожих на улицах «Большого яблока» становилась все более живописной. Соответственно точку приложения своего таланта найти было все труднее.
Как всегда, помог случай. Открыв в один прекрасный день эмигрантскую газету «Новый русский вест ник», он прочел, что редакция приносит извинения своим читателям, так как «по причине отсутствия финансирования газета переходит с ежедневного выхода на еженедельный». Валера вдруг понял, что вы пал его шанс. Почему он так решил, сам Мунипов объяснить бы не смог. В газетном деле он ничего не смыслил, да и не мог смыслить. Скорее всего, это была просто интуиция, которая не подвела.Валера пошел к хозяевам газеты и спросил, сколько они хотят получить за нее. Пряча улыбку от низенького, неважно одетого парня, издатели назвали цену. Они, конечно, были бы рады избавиться от малоприбыльного предприятия, но больно уж покупатель пришел невзрачный какой-то...Сумма поразила Валеру. Он давно знал, что его деньги — не такой уж большой капитал в Нью-Йорке. Но то, что эмигрантская газета будет стоить так дорого, — этого он не предполагал.Валера попытался торговаться. Издатели немного спустили цену. Но все равно сумма намного превышала наличность Валеры.Любой другой бы на его месте отступил. В принципе на его деньги можно было купить в рассрочку маленькое кафе не в самом лучшем районе или, например, дом в Нью-Джерси — мечту многих эмигрантов, до воплощения которой им нужно будет вка лывать в лучшем случае три-четыре года. Но Валере дом был ни к чему. Он твердо решил, что «Новый русский вестник» станет его собственностью.
...С некоторых пор у владельцев этой газеты настали еще более тяжелые времена. Как-то раз ма шина, которая перевозила весь тираж газеты из типографии, внезапно загорелась. Когда пожар потушили, обнаружилось, что пачки кто-то обильно полил бензином. Так как виновного найти не удалось, обвинили шофера. Впрочем, за неимением доказательств, пришлось ограничиться его увольнением со службы. Через пару дней в типографии во время обеденного перерыва неизвестный злоумышленник рассыпал почти готовый набор. Метранпажи взбунтовались и отказались делать номер заново. Газета опять не вышла. Еще через несколько дней в редакции прорвало водопроводные трубы. Материалы спасти не удалось. Так продолжалось полтора месяца.Издатели терпели большие убытки, поскольку приходилось отдавать рекламодателям назад деньги за невышедшие объявления. Газета оказалась на грани банкротства.И вот тут-то в редакции опять появился низенький человечек с шапкой густых и черных как вороново крыло волос. Он снова предложил приобрести газету. На этот раз издатели оказались более сговорчивыми. Они были готовы отдать ее за любые деньги. И отдали.Так Валера Мунипов стал хозяином второй по популярности русскоязычной газеты в Нью-Йорке.Неприятности, как по волшебству, прекратились. Газета стала выходить регулярно и вскоре вернулась к ежедневным выпускам. Валера изменил здесь все: уволил главного редактора, пригласив недавно приехавшего из Москвы опытного журналиста из «Известий», почти полностью обновил штат сотрудников, договорился с другой типографией на гораздо более выгодных условиях. В «Новом русском вестнике» стали печатать массу интересных новостей с исторической родины — причем в отличие от других эмигрантских газет не только отрицательного характера. Это, неожиданно для многих, пришлось по вкусу читателям. Соответственно поднялся тираж.
Через год «Новый русский вестник» стал самым читаемым на Брайтон-Бич и в других «русских» районах Нью-Йорка.Конечно, для Валеры это был тяжелый год. Он лично, не доверяя рекламным агентам, бегал по всему городу, выколачивая из бесконечных бывших советских граждан — стоматологов, держателей мелких лавок и магазинов, ресторанов и частных фирмочек, объявления для своей газеты. Валера сам читал все материалы, безжалостно бракуя то, что, по его мнению, будет неинтересным. Он даже добился, чтобы газету получали не только в Нью-Йорке, но и в других американских городах, где много русских, — в Лос-Анджелесе, Балтиморе, Сан-Франциско, Бостоне, Чикаго. И наконец, газета начала приносить прибыль.Может быть, видя успехи Валеры, прежние владельцы газеты догадывались,
Итак, популярность «Нового русского вестника» росла. А остальных эмигрантских изданий соответ ственно падала. Выходцев из СССР и России в Америке не так уж много — во всяком случае, не так много, как кажется на первый взгляд. Куда нам до латиноамериканцев, китайцев, итальянцев или даже тех же самых осевших здесь чуть ли не сразу после открытия Нового Света и продолжающих оседать и по сей день ирландцев. Борьба за русского читателя, русского зрителя, русского слушателя в Америке всегда была очень жесткой. А Валерий Муни- пов постепенно набирал очки в этой борьбе.Следующим его приобретением стала небольшая русскоязычная радиостанция. Валера купил ее за бесценок — хозяин радиостанции, бывший дирижер из Ленинграда, пытался бороться с бездуховностью и жаждой наживы эмиграции своеобразным способом — он с утра до вечера крутил в эфире симфоническую музыку, сопровождая ее скучнейшими комментариями. Радиостанция как-то держалась на плаву только потому, что ежедневно в выпуске новостей сообщали о свадьбах и похоронах среди русскоязычных жителей города. В конце концов полностью разочаровавшийся в своих соотечественниках дирижер устроился настройщиком, а радиостанцию продал Валере. Причем, прощаясь, он выразил надежду, что у Валеры «получится то, что у него не получилось».Конечно, у Мунипова и на этот раз все получилось. По радио начали транслировать Вилли Токарева, Новикова, Аркашу Северного, Мишу Гулько и остальных приблатненных певцов. Разумеется, каждый эмигрант по дороге на работу и с работы включал только «Радио «Балалайка» (так, не мудрствуя лукаво, Валера назвал свою станцию) и пускал слезу под «Поручика Голицына» или «Призрачно все в этом мире бушующем». Всем очень нравилось.
Дальше — больше.
Валера постепенно скупил все русскоязычные газеты Нью-Йорка, еще две радиостанции и кабельный канал телевидения. Он уже мог позволить себе купить просторный дом и хорошую машину.Нельзя сказать, что он никогда не вспоминал свою бывшую родину. Он переписывался со своими братьями — Пашей и Жорой, впрочем откровенно игнорируя просьбы забрать их в Америку. В отношении братьев у него были другие планы. И конечно, писал письма Фатиме. Примерно раз в год. Но ответа по-прежнему не было...
Так пролетело пять лет.
И вот наступил долгожданный момент обретения американского гражданства. На Валеру не произвела никакого впечатления торжественно-напыщенная церемония и тем более высокопарная речь судьи о том, что с этой минуты он обязан служить благосостоянию Соединенных Штатов Америки. Если уж кому и собирался служить Валера Мунипов, то только самому себе. А уж отнюдь не Соединенным Штатам.Однако этот день, спустя пять лет после того, как он ступил на американскую землю, стал началом новой жизни для Валеры Мунипова. Он, Валера, умер, исчез. Вместо него появился новый гражданин Соединенных
