– А я напомню тебе кое-что из нашей прошлой жизни. – Ирина положила руки мужу на шею. – Надеюсь, инфаркт не свалит тебя в самый ответственный момент?
– Когда ты рядом, ему со мной не совладать, – пообещал Александр Борисович и закрыл глаза.
– Ну, держись! – услышал он глубокий и хриплый голос жены.
Турецкий вдохнул ее запах и почувствовал, как все тревоги и неприятности последних дней становятся далекими и нереальными. Вскоре все они ушли, не оставив и следа.
Утро выдалось солнечным и свежим. Турецкий открыл глаза, прищурился на окно, вспомнил про ночные утехи и улыбнулся. Потом повернул голову, посмотрел на свое отражение в трюмо, подмигнул ему и весело произнес:
– Похоже, жизнь начала налаживаться, приятель.
С кухни до него донесся аромат жареной ветчины и кофе. Ирина готовила завтрак. Замечательно! При мысли о яичнице с ветчиной и чашке крепкого горячего кофе у Турецкого потекли слюнки. В голову пришла еще одна мыслишка – о рюмке водки – но Александр Борисович прогнал ее, как ничтожную и вредную.
«Надо не забыть надеть сегодня свежую рубашку, – подумал Турецкий. – И туфли бы почистить. Да и в парикмахерскую давно пора заглянуть. Оброс львиной гривой – хоть по саванне бегай».
Александр представил себе, как мчится голышом по саванне, и тихо засмеялся. Зрелище было то еще.
Он встал с кровати, надел халат, слегка пригладил волосы ладонью, глянув на себя в зеркало, поморщился, провел пальцами по щекам и подумал: «Нужно срочно бриться. С такой рожей не только к женщине, к собаке подходить стыдно».
Он зашагал к ванной, но по пути споткнулся об тапок и чуть не растянулся на полу во весь свой весьма немалый рост. Чтобы не упасть, ухватился за тумбочку и – вот незадача! – смахнул с тумбочки мобильный телефон.
Турецкий поднял телефон и убедился, что тот работает.
– Хорошо начинается утро, ничего не скажешь, – усмехнулся Александр Борисович, с удовольствием ощущая, что все эти мелкие неприятности никак не сказались на его настроении. Оно по-прежнему было безоблачным.
Проверяя, все ли в порядке с телефоном, Турецкий машинально нажал пальцем на кнопку последних вызовов. И также машинально посмотрел на окошечко дисплея.
Улыбка медленно сползла с его губ. Он еще несколько раз нажал на кнопку, и с каждым нажатием лицо его становилось все мрачнее и мрачнее.
Плетнев 18.05
Плетнев 20. 03
Плетнев 21. 10
Плетнев 8.01
Три звонка вчера вечером, один – сегодня утром. Что все это значит? Какого черта?
– донесся с кухни мягкий голос жены. Она любила напевать, хлопоча у плиты.
Турецкий хмуро смотрел на телефон. Потом вызвал окно смс-сообщений. И снова Плетнев. Александр Борисович пару секунд раздумывал, стоит ли раскрывать сообщение. Потом решительно нажал на кнопку.
Александр Борисович перечитал сообщение несколько раз. Пальцы его словно свело судорогой, губы побелели. Он повернул голову в сторону кухни. Жена продолжала напевать, и голос ее звучал прекрасно:
– Сладкими, как вино, – машинально повторил Турецкий и снова посмотрел на окошечко дисплея. Ему нестерпимо захотелось разбить телефон о стену, но он сдержался. На сердце снова лег камень, и тень от этого камня упала на лицо бывшего «важняка». Губы его презрительно искривились. В серых глазах заполыхал огонек злобы.
– Саня! Ты уже встал? Иди скорей завтракать! – позвала с кухни Ирина.
– Сейчас, – хмуро отозвался Александр Борисович.
Он заблокировал телефон и швырнул его на тумбочку.
Есть не хотелось. Разговаривать не хотелось. Жить не хотелось. В душе опять заворочалась тяжкая и уже привычная тоска.
Александр Борисович шагнул к бару, взял с полки бутылку водки, отвинтил крышку и сделал пару глотком прямо из горла.
– Саня, что ты делаешь? – раздался у него за спиной голос жены.
Турецкий обернулся, посмотрел на нее тяжелым взглядом, отвернулся и снова отхлебнул.
– Зачем? – тихо спросила она.
Александр Борисович пожал плечами.
– Хочется.
– Но ведь мы...
– Что мы? – грубовато осведомился он.
– Ничего. Значит, все возвращается на круги своя? – также тихо сказала Ирина. – А я думала...
Она нервно закусила губу.
– Что? – тем же грубоватым голосом осведомился Александр Борисович, держа бутылку в руке. – Что ты думала? Кстати, хочешь, и тебе налью? Опохмелимся вместе. Ты ведь вчера тоже пила вино.
– Я не понимаю.
– Не понимаешь? Странно. Всегда была понятливой, а тут...
– Ладно, Турецкий, поступай, как знаешь.
Ирина повернулась и ушла на кухню.
Александр Борисович усмехнулся и тихо проговорил:
– Прощай, цыганка Сэра. – Дернул губой и брезгливо добавил: – Скатертью дорога. Плетнев, поди, уже заждался. Молод, силен, красив и коварен, как бог!
Александр Борисович сделал из бутылки еще пару глотков, поставил ее обратно на полку и пошел одеваться. Дел у него на сегодня никаких не было, но оставаться дома он не собирался.
Однако Ирина его опередила.
Турецкий услышал, как хлопнула дверь в прихожей. Он прошел в кухню. Потом заглянул в ванную, прошелся неспешно по квартире, размышляя, куда же это она отправилась в воскресное утро. Много разных мыслей было в голове у бывшего «важняка», и ни одной светлой.
«Может, я зря все это? – подумал он вдруг. – Мало ли зачем он мог ей звонить? Может, сынишка захворал. Ирина ведь мальчишке как мать».
Сердце Турецкого дрогнуло, но тут он вспомнил смс-сообщение. «Подумай над моим предложением. Я буду ждать». Ждать он будет, а! Здорово устроились у меня за спиной. То-то этот паршивец мораль мне читал. И Ирку упомянул. Спелись у меня за спиной. Интересно, как далеко у них это зашло?
Думать об этом Турецкому было неприятно.
Он прошел в комнату Нины, которую в отсутствии дочери превратил в свой кабинет. Постоял немного у окна, задумчиво хмуря брови, затем подошел к шкафу. Остановился перед ним в нерешительности. Куда пойти? Чем заняться?
И вдруг Турецкий отчетливо почувствовал, что кто-то смотрит ему в спину. Он резко обернулся, но, разумеется, в комнате никого не было. Однако неприятное чувство никуда не девалось.
«Кто-то наблюдает за тобой, – сказал Александру Борисовичу внутренний голос. – В окно».
Чувство было таким сильным, что Турецкий даже поежился. Он подошел к окну и выглянул на улицу. Окно находилось на высоте четвертого этажа и, конечно, заглянуть в него никто не мог. Да и двор внизу
