Нина насмешливо выгнула рыжую бровь, старательно зачерненную, и качнула головой в сторону шоссе:
– А они тебе чем не люди? Главное, чтобы деньги платили!
– Деньги? – Едкий холодок пополз по спине. Как страшный сон, о котором не хотелось думать, Катя отодвинула мысль подальше: – Какие деньги, за что?
Нина расхохоталась, закинув высоко голову и похлопывая себя по бокам:
– Ой, за что! За что! Ха! Она еще спрашивает!
Постепенно приступ неожиданного веселья сошел на нет, и Нина крепко схватила Катю за руку:
– Ну все, пошли.
– Но зачем?
Нина выпалила:
– Деньги зарабатывать, красотка ты моя! Джулия Робертс, блин!
Едкий холодок дополз до затылка и сжал голову в ледяных объятиях.
– Деньги? Джулия Робертс?
Видно, Нина чего-то не понимает. Видимо, она сошла с ума, а Владик этого просто не заметил. И теперь надо просто дождаться его и прояснить это недоразумение!
Катя вырвала руку и отошла к обочине:
– Я не понимаю, о чем вы!
– О проституции, дорогая моя! Владик подобрал тебя на вокзале, прогулявшую последние деньги, или откупил от озверевших от безденежья ментов, или просто подобрал в каком-нибудь кафе – меня не волнует, где он тебя нашел! Главное, что теперь ты будешь подчиняться мне! А мне нужно, чтобы ты зарабатывала! – Нина отошла к «Ниве» и бросила через плечо: – Ты можешь поймать попутку и уехать, но твой паспорт у Владика, а в этом городе тебе никто не поможет, поэтому приходи-ка побыстрее в себя и начинай зарабатывать – чем быстрее ты угомонишься, тем быстрее начнешь есть!
Слушая тираду Нины, Катя все дальше и дальше отходила к обочине... Но паспорт!
Казалось непостижимым, но Катя начинала верить Нине. Что-то было в ее голосе такое, что заставляло верить. Но проституция... Катя, мамина дочка, красавица, приехавшая поступать в престижный московский вуз?!
– Я вам не верю! – Глаза застилали слезы, и Катя уже не слышала, что кричит. Но она верила. Почему- то безоговорочно верила тому, что говорила эта женщина.
У нее нет денег. Все, что есть, – это платье, которое на ней. Да еще несколько нарядов в комнатке. Паспорт она отдала Владику. А деньги... А деньги? Катя вскинулась и посмотрела на «Ниву» – Нина давно сидела в машине, через приоткрытую дверцу внимательно наблюдая за Катей.
Деньги... В сумочке у Кати оставалось еще немного денег – должно было хватить на билет или на жизнь до следующего маминого перевода. Сейчас она поедет домой, потом позвонит маме, и мама пришлет Кирилла, чтобы ей помочь... Осталось только поймать попутку, и она...
Катя остановилась. Сегодня утром сумочка была при ней. Катастрофа. Нет, беда. Сумочку украли. «Это было бы смешно, если бы не было так грустно» – так часто любила повторять Катина мама. Катя вдруг очень отчетливо вспомнила, как вышла из машины Владика у магазина, оставив внутри сумочку. И так же хорошо помнила, как садилась в машину. Сумочки не было. И не было денег, ключей, паспорта.
Надо успокоиться. Единственный выход – дождаться приезда Владика. Рано или поздно он приедет, хотя бы для того, чтобы проверить, как тут его подопечная.
Обхватив себя за плечи, Катя прошлась по пятачку вдоль обочины. Надо успокоиться и все обдумать. Все-таки наверняка эта женщина с кем-то путает Катю, и надо дождаться Владика, который все объяснит. Легкое платьице развевалось на ветру и постоянно норовило задраться. Катя остановилась и в раздражении оправила его, когда сзади завизжали тормоза:
– Стой! Не поправляй! Оставь так, красавица, и я докину тебе сотню!
Довольная Нина выскочила из машины, усатый уроженец гор протянул руки к Кате, и Катя кинулась в сторону.
– Эй! Что она себе позволяет? Что за нравы такие? – кавказец возмущенно обернулся к Нине: – Что это, а? Я ее хочу, готов деньги заплатить, а она на меня даже не смотрит!
Нина подошла к клиенту и что-то тихонько начала рассказывать. Мужчина возмущенно махал руками и несколько раз порывался сесть в машину. Но каждый раз Нина останавливала его. Катя, стоя на безопасном расстоянии, наблюдала за происходящим.
В конце концов несколько успокоившийся кавказец сел в машину и, на прощание подмигнув Кате, уехал.
– Я ему пообещала, что ты через неделю в два раза дешевле его обслужишь. Так что давай, у тебя на все кривляния неделя, я за тебя ложиться не собираюсь. – И Нина вновь пошла к своей машине.
Катя оглянулась на дорогу и отошла в тень. Ждать нечего. Она даже поймать машину сейчас не сможет. Сумочки нет, денег нет, документов нет. Единственный способ поймать машину – разжалобить кого-нибудь. Но ведь в любой момент может подъехать очередной кавказец, и тогда Нина уже не захочет защищать Катю. От безысходности и тоски у Кати сами собой потекли слезы.
Прошло несколько часов, солнце начало клониться к закату, машин на шоссе становилось меньше, и в конце концов остались только большегрузы. Нина по-прежнему сидела в своей машине, когда недалеко от Кати остановился новенький «форд».
– Ты, случайно, не меня ждешь?
Катя дернулась и с испугом обернулась.
Нет, не кавказец. Полный молодой мужчина стоял рядом с Катей и удивленно ее разглядывал:
– Новенькая, что ли?
– Я не новенькая, – от усталости Катя с трудом ворочала языком, – я здесь не работаю.
Навстречу молодому человеку уже бежала Нина, и Катя облегченно вздохнула.
– Михаил Петрович! – Нина не добежала несколько метров, остановилась за деревьями и махнула куда- то рукой. – Михаил Петрович, вы на нее внимания не обращайте! Она новенькая еще, несознательная!
– Принуждаете, что ли? – Молодой человек нахмурился.
Катя тихонько улыбнулась и тут же покраснела, поймав взгляд Нины.
– Да нет, не принуждаем! Вот, видите, она уже улыбается! – залебезила Нина. – Ничего, все будет хорошо! Просто непривычная она.
– Что-то не вижу я, чтобы она улыбалась, – процедил Михаил Петрович.
И, что-то тихонько нашептывая Михаилу Петровичу, Нина увела его за деревья. Вскоре оттуда послышался дружный девичий визг, и полуголая девица, на ходу натягивая плащик, пробежала к «форду». На Катю она даже не взглянула. Мимо прошествовал важный Михаил Петрович и сел за руль машины...
Значит, это правда. Значит, Катя действительно попала в бордель.
Постепенно стемнело, а Владика все не было. За неимением лучшего, Катя пристроилась в зарослях подальше от темной «Нивы», но так, чтобы увидеть машину Владика, и из своего закутка прислушивалась к происходящему вокруг. Ночью бизнес пошел бойчее. То и дело рядом с «Нивой» тормозили машины и вскоре уезжали. Обратно девушки добирались на попутках и пешком. А несколько раз, насколько Катя могла судить по звукам, клиенты оставались дольше, а потом уезжали уже без девушек. Владик все не приезжал, и в конце концов уставшая и измученная Катя заснула.
Утро началось с боли. Похоже, вечером Катя неудачно выбрала уголок для сна, и теперь у нее ныла поясница. Время шло медленно, Владик не приехал ни к обеду, ни к ужину.
С каждым часом Катя все равнодушнее воспринимала свое состояние – давали знать о себе голод, холод и непрекращающаяся боль. Нина по-прежнему держалась холодно, девушки делали вид, что не замечают Катю, а голод потихоньку сходил на нет. Катя читала о таком. В какой-то момент человек перестает его чувствовать. Хорошо хоть, прямо под боком был ручей, и Катя каждый час отходила к нему умыться и напиться воды. В первый день она даже подойти к ручью побрезговала и лишь вечером умылась, но к обеду второго дня жажда уже была нестерпимой и Катя сдалась, мысленно ругая себя за это. Владика все не было.
Владик приехал только вечером второго дня, когда Катя от боли и голода не могла даже сидеть – она заползла подальше под деревья и устало следила за машинами. За эти два дня ей не один раз казалось, что
