нише. Описание девушки оказалось точным: желтый кожаный пиджак, темные длинные волосы и сверкающая кнопка под нижней губой. В руках у сутенера был высокий узкий стакан с каким-то красным пойлом.
«Как вампир в норе, со стаканом свежей кровушки», – подумал Александр Борисович, направившись к столику. Сутенер оторвал взгляд от бокала, равнодушно посмотрел на приближающегося и зевнул.
Подойдя к столику, Александр Борисович отодвинул стул и, не спрашивая разрешения, уселся. Весело посмотрел на сутенера.
– Не помешаю? – осведомился он.
Парень внимательно его оглядел, криво ухмыльнулся и ответил:
– Нет. Я люблю компанию.
– Любую?
Парень пожал плечами и ответил:
– Все лучше, чем квасить в одиночестве. Заказать вам чего-нибудь?
– Не стоит. Я пришел сюда не пить, а разговаривать.
– Я понял, – без всякого смущения ответил парень. – Уж очень деловитая была походка. Кстати, мы на «ты» или на «вы»?
– На «вы», – ответил Турецкий.
– О! Видать, разговор будет сурьезный?
– Я постараюсь, чтобы он таким был, – сверля парня холодными, колючими глазами, сказал Александр Борисович. – Итак, начнем, пожалуй. Вы – Владимир Потапов.
– Истину глаголете, отец мой, – продолжал ерничать сутенер. – Раб Божий Володимир к вашим услугам. А позвольте поинтересоваться, добрый человек, как вас звать-величать?
– Меня величать Александр Борисович. Я добрый человек, но, если будете вести себя неправильно, могу стать и злым.
Парень прищурил карие глаза, затем изящным движением откинул со лба длинную черную прядь и тряхнул волосами.
– Не люблю, когда начинают разговор с угроз, – сухо заметил он. – Вы, вообще, кто? Мент или бандит?
– А на кого больше похож?
– На бывшего мента, который заделался бандитом.
Турецкий хрипло засмеялся.
– Вы очень проницательный человек, Владимир, – заметил он. – Вижу, от вас ничего не скроешь, так что придется играть с открытыми картами. Давайте, я расскажу вам то, что я знаю. А потом вы расскажете мне то, чего я
– Попробуйте.
– Вы здесь торчите каждый вечер, ну, или почти каждый вечер. Торчите не просто так. У вас на попечении несколько смазливых девчонок. Работа у вас не пыльная, но опасная. Клиент нынче пошел разнузданный, особенно под этим делом... – Турецкий легонько щелкнул себя пальцем по шее. – Если что не так, поднимает вой. А в сильном подпитии или под наркотой могут и порезать. Так что свой хлеб вы едите не зря. Правильно рассказываю?
– Продолжайте, – не отвечая на вопрос, сказал сутенер.
– Местная охрана не вышвыривает вас на улицу, потому что получает от вас щедрые отступные. Более того, стоит вам щелкнуть пальцами, и меня самого вышвырнут отсюда вон. Так?
– Близко к истине, – с сухой усмешкой заметил сутенер.
Александр Борисович кивнул и продолжил:
– Так что мне вас лучше не раздражать? Так сказать, во избежание эксцессов?
– Было бы очень разумно с вашей стороны, – спокойно сказал сутенер.
Турецкий широко ему улыбнулся:
– Я бы рад не раздражать, но, боюсь, не получится. Я страсть как не люблю сутенеров. Для меня они что-то вроде паразитов, ленточных червей, которые присасываются к утробе отеля. – Александр Борисович поморщился и передернул плечами. – Мерзость.
Сутенер сдвинул черные брови и угрожающе загудел:
– Слушай, дядя...
– Нет, – резко оборвал его Турецкий, – это ты слушай. Моя правая рука опущена под стол. В руке у меня нож, а его лезвие... – Что-то сухо щелкнуло под столом, и сутенер вытянулся в струнку. – ...Направлено тебе в пах, – договорил Турецкий, вперив в лицо сутенера жесткий, брезгливый взгляд. – Ты уже наверняка это почувствовал. Лезвие ножа острое как бритва. Если ты шевельнешься, я вспорю тебе штаны вместе с хозяйством, которое ты в них прячешь. И сделаю это с большим удовольствием.
Сутенер покосился вниз, затем сглотнул слюну и поднял взгляд на Турецкого.
– Ты об этом пожалеешь, – глухо проговорил он.
Зрачки Турецкого сузились и замерцали, как железные булавочные головки.
– Главное, чтобы ты ни о чем не пожалел, – отчеканил он. – Даже если я промахнусь, то наверняка попаду в артерию. Пока приедет «скорая», ты помрешь от потери крови.
Парень слегка побледнел.
– Хватит меня пугать, – зло и нервно пролаял он. – Говори, что тебе нужно, и вываливайся из гостиницы. У тебя будет ровно пять минут, чтобы смыться отсюда. Если не успеешь – ты не жилец.
Александр Борисович слегка наклонился вперед и тихо спросил:
– Это ты послал девчонку в сто пятнадцатый номер?
– Не понимаю, о чем ты гово... – Парень вздрогнул. Лоб его покрылся потом. Он покосился вниз и проговорил дрожащим голосом: – Убери лезвие.
– Будешь говорить правду – уберу. Повторяю вопрос: это ты послал девчонку в сто пятнадцатый номер?
– Да. Я.
– Кто тебя об этом попросил?
– Я не знаю. Какой-то мужик.
– Мужик? – Александр Борисович по-волчьи осклабился. – Послушай, Володя, ты, кажется, не понимаешь всю серьезность моих намерений...
Парень вздрогнул и снова покосился под стол.
– Не... надо, – сипло проговорил он. – Пожалуйста, не надо. Я правда не знаю, кто он.
– Это он попросил тебя установить в номере камеру?
Сутенер что-то тихо промямлил в ответ.
– Громче! – потребовал Турецкий.
– Да! – воскликнул парень и мучительно поморщился.
– Как он это объяснил?
– Сказал, что вы его конкурент по бизнесу.
– Много заплатил?
Парень качнул головой:
– Нет. Всего пятьсот баксов.
– Почему же ты за это взялся?
– Да потому что я на мели! – гаркнул парень. – Мне завтра утром возвращать долг. У меня сейчас каждый бакс на счету!
– И ты решил, что...
– Прошу прощения, – произнес над ухом у Турецкого чей-то незнакомый голос. – Что здесь происходит?
Александр Борисович поднял взгляд и увидел невысокого седоватого мужчину в твидовом пиджаке и водолазке. Незнакомец тревожно смотрел на сутенера. Турецкий добродушно улыбнулся и весело произнес:
– Ничего. Просто мой друг очень импульсивен. Простите, если он вам помешал.
Незнакомец перевел взгляд на Турецкого, строго сдвинул брови и сказал:
