– Марк, Марк, – с улыбкой произнесла женщина. – Вы слишком пугливы и чувствительны для ваших габаритов.
– То, что полные люди толстокожие и бесчувственные, это миф, – обиженно сказал Сковородников. – Я такой же чувствительный, как и вы, Елизавета... Лиза. Может быть, даже чувствительней.
– Не сомневаюсь. – Женщина убрала пластиковую папку в свою сумочку. – Я вижу, вы на меня обиделись, – мягко сказала она. – Вы не должны на меня обижаться. Вы ведь знаете, как я к вам отношусь.
– Не знаю. В этом-то все и дело, что не знаю. Вы вскружили мне голову, Лиза, и я... В какой-то момент я и правда поверил, что вы... Что мы с вами...
Сковородников осекся, захлебнувшись нахлынувшими чувствами. Он схватил руку женщины и снова с чувством ее поцеловал.
– Ну-ну-ну, будет вам. – Женщина хотела отдернуть руку, однако сисадмин ее удержал. Тогда она сказала строго: – Никаких вольностей в общественных местах. Не дай бог, нас кто-нибудь увидит.
– А мне плевать, – восторженно произнес Сковородников, держа тонкие пальцы женщины в своих пальцах-сардельках. – Я опьянен чувством. Это для меня так ново!
– Да перестаньте же вы, сумасшедший! – снова осадила сисадмина женщина и вырвала-таки руку.
– Но ведь вы обещали... – В голосе Сковородникова послышались недовольство и даже угроза. Видимо, пиво все еще бродило в его вялом организме. – Вы сказали, что позволите мне...
– Позволю, – сказала она. – Но не сегодня. Попробуйте завтра добыть материалы по прошлогодним сделкам. Уверена, там будет много темных моментов. Сумеете – и я сделаю все, что вы захотите.
Сисадмин тяжело задышал.
– Все? – переспросил он прерывающимся от возбуждения голосом.
Женщина улыбнулась:
– Абсолютно. А теперь мне пора. – Женщина встала из-за стола. – Заплатите за напитки, хорошо?
– Да. Да, конечно. Но я хочу вас проводить!
Она покачала головой:
– Нет. Не сегодня. Слишком много посторонних глаз. До встречи!
Ухоженная красавица нагнулась и быстро поцеловала Сковородникова в лоснящуюся щеку. А через несколько секунд ее уже не было в зале.
2
Александр Борисович посмотрел на Плетнева недовольным взглядом.
– Явился не запылился, – сказал он. – Чего так долго?
– Машину не мог поймать, – ответил Плетнев, усаживаясь за столик. – В эту глухомань никто не едет. Ума не приложу, как они тут выживают. Клиентов-то почти нет. Деньги, что ли, отмывают?
Турецкий пожал плечами и кивнул на свое овальное блюдо, посреди которого красовался едва тронутый сочный шашлык на шампуре.
– Заказать тебе? – спросил Александр Борисович.
Плетнев скорчил мину и покачал головой:
– Да нет, я с полчаса назад пару хот-догов перехватил. До сих пор живот полный.
– Ты сам себе враг, маленький Буратино. Ну а как насчет вина?
– Я вино не пью, – равнодушно сказал Плетнев. – Для меня оно все равно что сок.
– Как знаешь. Что ж, приступим. Ты рассказывай, а я буду расправляться с этим красавцем.
Турецкий взял в руки шампур, а Плетнев начал рассказ. Александр Борисович ни разу его не перебил, лишь методично двигал челюстями да запивал время от времени шашлык сухим красным вином.
К тому моменту, как Александр Борисович съел последний кусок мяса, Плетнев закончил рассказ и откинулся на спинку стула с видом человека, честно выполнившего сложную и нудную работу.
– Вот, значит, как, – сказал Турецкий и отодвинул от себя пустое блюдо. Он сдвинул брови и задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Что скажете? – поинтересовался Плетнев.
– Скажу, что ты молодец. Отлично поработал. Как, ты сказал, зовут эту женщину?
– Елизавета. Лиза. А, черт, совсем забыл! У меня же есть ее фотография.
Антон достал из кармана мобильник и, пощелкав по клавишам, показал дисплей Турецкому.
– Хороша, правда? – улыбнулся он.
– Да, недурна, – кивнул Александр Борисович, разглядывая снимок, сделанный встроенной фотокамерой телефона. – Знаешь, кто это? Елизавета Петровна Мохова. Собственной персоной.
Брови Плетнева взлетели вверх.
– Подождите, Александр Борисыч... То есть вы хотите сказать, что это... его жена? Жена нашего клиента – Виктора Мохова?
– Да, Антоша, именно это я тебе и говорю. – Турецкий торжествующе улыбнулся, допил залпом вино и поставил стакан на стол. – Дуй сейчас к дому Моховых и погуляй там пару часов.
– А как же Сковородников?
– Сковородников нам больше не нужен. Мы знаем, на кого он работает. Но мы не знаем, на кого работает Елизавета Петровна. И какого черта ей понадобилось собирать компромат на родного мужа. – Турецкий, прищурившись, посмотрел на Плетнева. – Именно это тебе и предстоит выяснить, Антон. Кстати, возьми напрокат машину. У меня знакомый в прокатной конторе. Пока будешь добираться, я ему позвоню и все объясню. Долго тебя там оформлять не будут. Ну? – Александр Борисович нахмурился. – Чего сидишь? Действуй!
Плетнев нехотя отклеился от стула.
– А вы? – спросил он.
– А я закажу себе еще одну порцию шашлыка, – сказал Турецкий и улыбнулся коллеге самой обворожительной из своих улыбок.
3
И снова Плетневу повезло. Он не ждал и часа, как дверь подъезда распахнулась и на улицу вышла высокая женщина, одетая в молодежном стиле: джинсы, высокие сапоги, обтягивающие тонкие щиколотки, черная курточка, кепи и темные очки. Маскарад был отличным, но Антон сразу ее узнал. Елизавета Петровна Мохова собственной персоной. «И все-таки чертовски привлекательная баба», – подумал Плетнев, наблюдая за Моховой из окна взятого напрокат автомобиля.
Елизавета Петровна тем временем села в белую «бэху».
«Бэха» вывернула со двора, и Плетневаккуратно, стараясь сильно не отсвечивать, покатил за ней следом.
С полчаса они колесили по городу – Мохова впереди, Плетнев за ней. Наконец белая «бэха» остановилась возле серой, невзрачной пятиэтажки. Антон припарковал свою «восьмерку» неподалеку и достал из бардачка небольшой бинокль.
В бинокль он увидел, что Елизавета Петровна звонит кому-то по телефону. Дозвонилась. Говорит. Говорит яростно и вспыльчиво. По всей вероятности, сильно чем-то недовольна. Ну-ну, говори, красавица. А мы подождем да понаблюдаем.
И вот тут-то Плетнев заметил, что, разговаривая по телефону, Елизавета Петровна бросает наверх быстрые взгляды, слегка наклонив голову к оконному стеклу и почти касаясь этого стекла своей нежной, загорелой щекой.
Плетнев отвел бинокль от глаз и посмотрел на дом. Затем снова прижал окуляры бинокля к глазам, однако на этот раз он смотрел не на Мохову, а наверх.
– Вот оно что, – тихо проговорил Плетнев, разглядывая мужчину, стоящего на балконе третьего этажа. Мужчина прижимал к уху трубку. Он был одет в темный банный халат, а волосы его стягивала черная сеточка.
Плетнев достал из кармана цифровой фотоаппарат, навел объектив на балкон и нажал на кнопку зумма. Приблизив картинку он щелкнул затвором фотоаппарата. Потом еще раз. Снимки получались не слишком качественными, и Плетнев досадливо хмыкнул.
Разговаривая, мужчина поглядывал вниз, на белую «бэху».
– Кажется, ты и есть наш собеседник, – прошелестел одними губами Плетнев. – И, похоже, тебе не
