— Вы мне не верите? — обиделась она.
— Извините… — качнул головой Турецкий. — Раз так, то кое-кому из присутствующих давно пора на пенсию… Это мне уже второй звонок…
— Уйдем только вместе, — сказал Гера. — Ну так что, послушаем автоответчик? Может, там ничего и нет.
— Странно… — будто не слышал его Турецкий. — Ну да, нам почему-то казалось, вернее, так хотелось, чтобы эти звонки были адресованы прямо заказчику, и тогда мы его сразу вычислим… А раз этого не случилось, мы были разочарованы, что не сможем сразу закрыть это нехорошее дело… Бывает… Завтра же, ты слышишь, посмотри телефонные счета! — сказал он Гере. — А сейчас давай послушаем твой автоответчик.
Гера кивнул, нажал на перемотку. Стали слушать. Сначала шли звонки людей, попавших не на тот номер. Но потом пошел разговор, сразу вызвавший повышенный интерес присутствующих.
— «Это я… — сказал голос. — Извини, если помешал…»
— Это, похоже, начальник их милиции, — пояснил Гера. — Ну, местный шериф.
— «А что стряслось? — спросил другой голос.
— Слушай, тут ко мне следаки нагрянули из Генпрокуратуры. Журналы смотрели…
— Да? Это интересно… А кто именно приехал? И чего у тебя искали?
— Вот записал… Один Герман Шестаков…
— Есть такой. — Второй голос казался теперь еще более встревоженным. — А второй?
— Барышников Леонид. Эксперт. Знаешь такого?
— Знаю. А что хоть искали?
— Шестаков рылся по журналам, смотрел личные дела, больше интересовался теми, кто воевал в Чечне…
— М-да? Это уже серьезно. И что дальше?
— Поехали домой к одному из них, к Воронину, что уволен с полгода… А тот уже лыка не вяжет. Других не было дома. Но Шестаков решил их не ждать, только посмотрел на Воронина и уехал обратно в Москву.
— А кем служил этот Воронин?
— Снайпером, я рассказывал тебе про него.
— А, тот, запойный?.. Помню.
— Ну и как? Что об этом думаешь?
— Серьезно. Серьезней некуда. Знают, где копать. А что делал второй, он-то чем занимался?
— А, этот, Барышников? Машинами. В нашем гараже торчал, искал там чего-то.
— Что значит — искал чего-то?! — повысил голос собеседник катуарского „шерифа“. — Что именно он осматривал? При нем в гараже был кто-нибудь из твоих сотрудников?
— А зачем? Кто понимает, чем он там занимается?.. ну посмотрели — он под машиной лазит, чего-то там мажет… Пусть себе ковыряется.
— Слушай, а шины ты там заменил, как я тебе говорил?
— Григорьич, ты бы только знал…
— Не забывайся! Сколько раз предупреждал!
— Извини… Не, в натуре, ведь тут каждому дай дефицит! Только мы новые получили, шипованные, немецкие, и сразу очередь выстроилась. И прокурору нашему, и председателю исполкома на его „Волгу“, и директору рынка, у него тоже лысые…
— Все, заканчиваем разговор!
— Зря ты, ничего такого они не нашли, я бы знал…
— Заканчиваем, говорю! Сейчас бросай все, садись в машину, ничего там не трогай, никому не звони, и сразу ко мне! И не вздумай мне снова звонить! Я тебе, мудило, все на месте объясню…»
Послышались длинные гудки, и Турецкий с Герой озабоченно переглянулись, после чего одновременно взглянули на часы. Гера посмотрел на отметку времени на дисплее автоответчика.
— Черт… Получается, четыре часа прошло после их разговора… эх, поздно мы спохватились!
— Я, честно признаться, ничего не поняла. — Лиза порозовела, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— Я тебе потом все объясню, — ответил Гера.
— Почему, можно и сейчас… — сказал Турецкий. — Гера и Леня установили подслушивающее устройство в милицейской «Волге», в том гараже, где стоит «уазик», который, по нашему предположению, был использован при совершении убийства.
— А разве это законно? — спросила она.
Турецкий только развел руками.
— Одним словом, — продолжил он, — если бы мы услышали этот разговор в режиме реального времени, то, зная «Волгу» и ее номер, могли бы ее перехватить и проследить адрес, по которому она направляется. Ясно же, что этот «Григорьич», как только услышал про Барышникова, оставленного в гараже, сразу просчитал, что Леня обязательно поставит в машину начальника местной милиции «жучка». И ведь угадал! Как если бы всю жизнь работал с ним вместе… Тертый попался…
— И что теперь? — спросил Гера. — Разве не сбылась догадка МУРа и лично Вячеслава Ивановича, что это именно та машина?
— Сбылась… Посмотрим, что скажет экспертиза по поводу шин твоего «уаза», — задумчиво сказал Турецкий. — Хорошо, что их не сменили, по-моему…
— Ты не уверен, что это те самые? — удивился Гера.
— Не в том дело. Я просто пока не знаю, что предпримет этот «Григорьич», как его по неосторожности назвал твой шериф из Катуара. Вернее, не знаю, что я предпринял бы на его месте. Тем более что он теперь знает, кто им занимается и что мы вышли на верный след. Сейчас наверняка у него в руках твой «жучок» с Митинского рынка.
— Думаешь, подаст на нас жалобу в суд? — хмыкнул Гера.
— Нет, конечно, но теперь он точно знает, что знаем мы и откуда ему угрожает опасность.
Турецкий взглянул на часы и поднялся.
— Спасибо! — Он пожал руку Лизе. — Мне, пожалуй, пора домой. И до встречи. Что вам привезти из Парижа?
— Эйфелеву башню, — сострил Гера. — Эту самую большую в мире нефтяную вышку, не давшую ни грамма нефти.
— Ничего не надо, не слушайте вы его, Александр Борисович! — отмахнулась она от Геры. — Я сама послезавтра улетаю в Архангельск, так что не знаю, когда свидимся…
— Когда снова прилетите в Москву, — улыбнулся Турецкий. — Уже насовсем… Ну а ты сам знаешь, чем без меня тут заняться, — сказал он Гере.
Утром Барышников принес и выложил на стол Герману Шестакову результаты экспертизы. Следы от шин «уазика» катуарской милиции и те следы, что оставила машина возле школы, были идентичны. Каких- то других следов в машине, идентичных тем, что обнаружили уже в школе или под Архангельском, где был убит заключенный Афанасьев, обнаружено не было.
— Вот, пожалуйста, светлые стороны извечного разгильдяйства, воровства и недостаточного финансирования на святой Руси! — воскликнул Гера. — Они даже «замазанные» шины не удосужились сменить! Хотя в салоне «уазика» почему-то все вымыли… Представляешь, как тяжко приходится нашим коллегам пинкертонам там, на Диком Западе, в этом логове дисциплинированности и ответственности за порученное дело?
— Будем брать? — спросил Леня.
— А за что? — удивился Гера. — И, главное, зачем? Ну покатались ребята по ночной Москве в служебное время да пожгли казенный бензин… Так за это задерживают в присвоении очередного звания или там с премиями, и только. Может, они случайно там оказались? Может, они никогда Москвы не видели? Пусть пока погуляют и подумают над своим поведением… А мы за ними понаблюдаем с помощью профессиональных топтунов.
— А если сбегут?
