приоткрыв рот, смотрела на экран телевизора. Там в луже крови возле своей машины, освещенный неоновым светом вывески казино, лежал ее брат.
Паша растерянно взглянул на вошедшую Тамару. Похоже, он не понимал, как вести себя в этой ситуации. Тамара незаметно ему кивнула и в ужасе вскрикнула, схватившись за голову, отчего поднос грохнулся на пол, а горячий кофе разлился по полу.
— Это кто… Это Сережа? — воскликнула она.
И подбежала к телевизору ближе. Мать вздрогнула, простонала, приоткрыла глаза, но тут же снова их закрыла, так и не увидев мертвого сына. Лена молчала, прикрыв рот рукой и с ужасом глядя на экран. Потом порывисто оглянулась на мать и бессильно села на пол.
— Это он? — повторила Тамара.
— Да… Фамилию только что называли, партнер по бизнесу и помощник депутата Кольчугина… — Потрясенная Лена не отрывала взгляда от экрана. — Но он же сам мне говорил… Что срочно уедет! И не может нас встретить, и ты говорила, что он уехал! — Теперь она смотрела на Тамару. — А сам…
— А сам в ночной клуб — к блядям! — зло сказала Тамара. — Вот ваш Сереженька, вот он, полюбуйтесь! Мне врет, вам врет, что куда-то уехал, а сам — по блядям!.. А ты еще меня обвиняешь!
И тоже заплакала.
— А я думаю, почему не звонит… — всхлипнула она. — А он, сволочь…
— Дура, Сережку убили, ты понимаешь, что говоришь? — не выдержала Лена.
Ее мать окончательно проснулась, непонимающе уставилась на присутствующих. Тамара схватила пульт и выключила телевизор. Один Паша по-прежнему не находил себе места.
— Что-то случилось? — спросила мать. — Сереженька звонил?
— Лучше сказать сразу, — вполголоса сказала Тамара Лене.
— Ну да, это же не твоя мать, — еще тише ответила та. — Сама скажу, когда будем дома и лекарства будут под рукой. А может, вообще не скажу… Спи, мама, отдыхай. — Она заботливо поправила одеяло. — Когда Сережа приедет или позвонит, я тебя обязательно разбужу.
И оглянулась на Пашу.
— Вот, Пашенька, оставил шефа без охраны, одного, и результат…
— Сергей один не ходит, — ответила за него Тамара. — У него полно охраны. Только против снайпера ничего не поможет…
— Откуда ты знаешь про снайпера? — удивилась Лена. — Ничего вроде не говорили.
— Ну как же, я сама слышала… — несколько растерялась Тамара, но Лена только махнула рукой. Мол, какая теперь разница?
Она села рядом с матерью, вытащила дрожащими пальцами сигарету, закурила и отмахнула дым от заснувшей матери, пересела от нее подальше.
— Выпить есть? — спросила она. — Виски или водка. Лучше виски.
Тамара и Паша снова переглянулись, он открыл бар, достал початую бутылку. Стал наливать в фужеры. Один из них протянул Лене, но Тамара его остановила.
— Сначала ключи, — сказала Тамара гостье и протянула руку.
— Что? — не поняла Лена, недоуменно глядя на нее. — Какие ключи?
— От моего дома, — холодно сказала Тамара. — Которыми ты дверь открывала.
— А ты не спеши, — усмехнувшись, покачала головой Лена. — Уже хозяйкой себя почувствовала? Не рано ли? Может, сначала похороним Сережу и почитаем вместе с адвокатом, что там в завещании сказано?
— А нет никакого завещания, — пожала плечами Тамара. — И быть не может. Дележ еще предстоит, а пока что ключи — на стол!
Помедлив, Лена выложила ключи от особняка ей в руку.
— Теперь пей, — сказала Тамара, сама подав ей фужер с виски. — Допьешь, и чтоб духу твоего здесь не было!
4
Петр Кольчугин еще несколько раз пытался связаться с Тамарой по сотовому, но безрезультатно.
— Вот сука, — пробормотал он, бродя по гостиничному номеру и кося взглядом в телевизор, где шла заставка последних известий. — Поди, решила, будто мне не терпится снова затащить ее в койку. Думает, что я больший кобель, чем она шлюха…
И перевел взгляд на Соломина, своего помощника по связям с общественностью. Тот учтиво улыбнулся.
— Может, лучше я ей позвоню? — предложил тот.
— Вот ты и позвони… — кивнул Кольчугин. — Скажи, нам нужно договориться, что врать в прокуратуре. Я-то приду туда поздно, а ее вызовут прямо сейчас… Звони, Андрей. Звони, не отставай! Буду в Думе, перезвони мне по мобильному… Объясни ей, что сейчас не до амуров с охранниками!
Он закурил сигарету и походил по номеру. Когда стали показывать сцену убийства Сергея Артемова, присел на краешек кресла, пару раз нетерпеливо взглянул на часы.
— Черт, пора ехать на Охотный… Кстати, из Нальчика еще не звонили? — спросил он Соломина.
— Пока нет, — пожал тот плечами.
— Ведь говорили, что позвонят утром! — воскликнул Кольчугин. — Может, ты выходил куда?
— Нет, никуда… И потом, вы забываете, у нас автоответчик.
— Такие вещи на автоответчик они не будут говорить… — махнул рукой депутат. — Мне родственники из Барнаула пару раз звонили, испугались, слышь? Мол, голос загробный им ответил или из космоса… До сих пор не привыкнут… Костя, я же просил тебя, ни на минуту не отходи, дождись звонка… — Он походил по номеру. — Вот почему до сих пор не позвонили, как ты считаешь?
— Трудно сказать. — Соломин пожал плечами. — Наверно, тоже видят сейчас, как угрохали Сережу… И раздумывают, а надо ли им в это ввязываться?
— Куда денутся… Уже ввязались… Значит, останешься здесь, будь на связи, ты понял? Но ни слова Рустаму о том, что в банке «Империал» заартачились! Пусть думает, что у нас все путем, и пусть поскорее выбивает правительственную гарантию на кредит… Это первое. Второе. Позвонят из прокуратуры, этот Турецкий, скажешь, что ничего я не забыл, просто очень занят, если не сегодня после вечернего заседания, то завтра обязательно там буду. Все понял, да? Тогда я пошел!
Когда он вышел из номера, Соломин через некоторое время выключил телевизор, подошел к окну, несколько минут постоял, глядя на Манежную площадь с ее декорациями, уличную суету. Решив, что времени прошло достаточно много и хозяин уже не вернется, если что-то забыл, он стал набирать номер на мобильном телефоне.
— Рустам Ибрагимович? — вполголоса спросил он. — Это я, Андрей.
— Привет, дорогой, что скажешь? — послышался рокочущий голос из далекого Нальчика.
— А что тут скажешь… Наверно, сами все видели по телевизору.
— Видел, да, бедный Сережа… — Он тяжко вздохнул. — Слушай, я ему завидовал, все ему завидовали, когда, помнишь, отдыхать к нам с супругой приезжал! Весь Нальчик сбежался на его Тамару посмотреть! Думали, сама Клавдия Шифер пожаловала! — цокнул языком Рустам Ибрагимович. — Такая женщина! И такое ей несчастье, ай-я-яй! Как она, бедная, сейчас переживает, а? Хоть есть там у вас, кому утешить бедную женщину?
— Хотите ей помочь? — хмыкнул Соломин.
— Нехороший разговор у нас, Андрей! — неодобрительно сказал, сменив тон, Рустам Ибрагимович. — Совсем нехороший! Человека убили, а мы о чем говорим?
— Вы сами спросили: есть кому ее утешить? — несколько растерялся Соломин.
— Я о родственниках спросил! — строго сказал абонент. — О Сережиных. Или о ее отце и матери… А ты что подумал? Родители у нее есть или нет?
