еле светит... По-моему, если и не черные, темные... Глаза – злые, кажется, тоже темные...
Ничего более существенного вынуть из парочки Денису не удалось. По словам ребят, «тип» после того, как глянул на них, шустро поднялся наверх и где-то там затих, где – они не обратили внимания, решив, что тот на ночь глядя заявился к кому-то в гости, возможно, чей-нибудь сын или взрослый внук пришел переночевать к родителям или к деду с бабкой... Однако спустя какое-то время, какое – никто из двоих сказать не мог, визитер про-шастал мимо них на выход и свалил. На парочку он на сей раз даже не взглянул.
– Ну хорошо, – вздохнул Денис. – Сколько он там пробыл, ответить вы не в состоянии... Возможно, вспомните, сколько времени прошло между его уходом и нашим появлением?
– Да немного... Мы с Инкой еще, когда вы наверх прошли, смеялись, что не везет нам сегодня, поговорить не дают, ходят один за другим...
Денис переглянулся с безмолвно присутствующим при разговоре Щербаком. У обоих мелькнула одна и та же мысль: возле дома они совершенно точно не видели ни единой души, ни одна машина никем не заводилась, даже в отдалении. Иначе запомнили бы обязательно, отметили и взяли на заметку просто так, на всякий случай. Из этого следовало, что незваный гость отбыл из квартиры Белецких несколько раньше, чем показалось ребятам. И успел благополучно унести ноги достаточно далеко от микрорайона, а не только от дома, не менее чем за пятнадцать – двадцать минут до их появления.
– Ладно, дальше с тобой следователь поговорит, – вздохнул Грязнов-младший, – он сейчас приедет... Ну неужели во внешности этого типа не было вообще ничего такого, что бы запомнилось? Я имею в виду что- нибудь, помимо злых зенок?
– Ну разве что усы? – наивно поглядел на Дениса Гуляшов.
– Усы?!
– Ну да... Усы вот точно черные, и такие, я еще подумал, густые, как в старом кино у этого... У Сталина – вот!..
Щербак не выдержал и фыркнул: оба они с Денисом понимали, что столь заметную деталь, как выдающиеся и в наше время совсем не модные усы, нельзя было считать приметой. Скорее всего – обыкновенный маскарад. Не исключено – и все остальное тоже сплошной грим. Марта Белецкая права: этот человек, отлично знавший, что в квартире находятся две беспомощные женщины, наверняка собирался убить обеих... Ни один киллер и даже просто дилетант в своем «натуральном» виде на дело не пойдет. А то, что в квартире побывал именно виденный парочкой человек, на данный момент тоже было вилами на воде писано.
Кто даст гарантию, что к Белецким не проникли еще днем? Неслыханная наглость? Верно, риск, что кто- то засечет незваного гостя, велик – с одной стороны. А с другой – вот ведь даже ушлому Турецкому и то не пришло в голову устроить засаду пораньше, возможно, прямо с утра... Ладно, в конце концов, это не его, Дениса, дело!
И едва Грязнов-младший дошел в своих рассуждениях до указанного места, как на пороге кухни возник слегка возбужденный, как всегда, со сверкающими глазами Валерий Померанцев.
– Здравствуйте! – Он быстренько окинул глазами крохотную кухню, а Денис моментально, с огромным облегчением в душе поднялся и, пожимая Валерию руку, не преминул заметить:
– Удивительно, как это некоторым удается круглые сутки находиться в рабочей форме. Такое чувство, что ты только что с утренней пробежки... Ребятки, – прежде чем уйти, повернулся он к притихшей парочке, – а вас мамы-папы не хватятся? Все же половина второго ночи!
– Не-а, – беспечно махнул рукой парень. – Они думают, мы на дискотеке, а оттуда мы раньше трех не возвращаемся!
– О времена, о нравы! – притворно вздохнул Померанцев и тут же, подмигнув Гуляшову, представился: – Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России Валерий Александрович Померанцев... А вы, детки, чьих будете?...
И пока «детки», открыв рот, во все глаза пялились на Валерия, Денис вместе со Щербаком ловко выскользнули из кухоньки, покинув место действия. Уже на улице Грязнов-младший фыркнул:
– Интересно, сообразит эта парочка, что обычными ограблениями квартир Генпрокуратура не занимается? Если да – придется Валере выкручиваться. Так ему, хвастуну и пижону, и надо!..
8
– Класс! Ой, Шурик, ну просто класс!.. Такого расследования у тебя уже лет сто не было... Здорово!
Саша ласково посмотрел на жену и не сдержался – фыркнул. Ирина в этот момент, во-первых, ужасно походила на свою собственную дочь Нину, во-вторых – просто на восторженного подростка, заполучившего в качестве подарка нечто давно желаемое.
– Ты, Иришка, даешь! – с притворным осуждением покачал он головой. – В этой истории даже не один, а почти со стопроцентной гарантией два трупа, а ты вся в эйфории. Не совестно?
– Господи, я же вовсе не трупы имею в виду. – Ирина Генриховна слегка порозовела и огорченно посмотрела на мужа: – Я имею в виду психологическую сторону расследования! Ну и вредный же ты мужик, Турецкий! Ведь и сам все понимаешь...
Ирина с обиженным видом уткнулась в тарелку, а Саша окончательно развеселился: удивительный все- таки человек его жена! Такое парадоксальное сочетание почти детской наивности и абсолютно женской «взрослости» ему никогда и ни в ком, кроме нее, не встречалось. Он с удовлетворением бросил взгляд на завтрак, который с надутым видом поглощала его жена: слава богу, с сырыми хлопьями и бледной тепличной зеленью покончено. Перед Ириной Генриховной стояла тарелка пусть и овсяной, но по- настоящему сваренной каши и лежал крошечный бутерброд с сыром.
– Ладно, Солнышко, не сердись, я же пошутил... Зато я отлично помню, что через две недели у нас с тобой дата – почти круглая, и намерен преподнести тебе настоящий сюрприз!
– Да? – Ирина подняла глаза и задумчиво посмотрела на мужа: – Не исключено, дорогой, что и я для тебя приготовлю что-то вроде сюрприза... Я, кстати, не сержусь... И не переживай, пожалуйста, из-за того, что Денискина засада провалилась: вот увидишь, когда показания всех ваших фигурантов будут собраны, а я их проанализирую... Я ведь увижу их, да?... Ну вот тогда и ты увидишь, что такое психоанализ, когда он настоящий!
– Я и не сомневаюсь, – тепло произнес Саша, поднимаясь из-за стола, – что так все и будет. А насчет засады я и сам не слишком огорчился, при данном раскладе организовать ее быстрее мы просто физически не могли. Вот Славка Грязнов – тот и правда расстроился.
– Я это поняла по его звонку, – усмехнулась Ирина. – До сих пор он нам в четыре утра, по-моему, ни разу не звонил!
– Ладно, не злись на него, он больше не будет. Ты ж на Патрика не рассердилась? А он вообще в половине третьего звонил!..
– Патрик – совсем другое дело! – строго произнесла Ирина Генриховна. – Он в противоположном временном поясе живет, к тому же ты сам говорил – сведения, которые он раздобыл, важные...
– Часть из них и вовсе срочные... Я тебе не успел сказать: Славский, узнав, что Роман Белецкий исчез и, скорее всего, убит, завтра впервые за эти пятнадцать лет вылетает в Москву!
– Да ты что?! – Глаза его жены вновь вспыхнули целым снопом синих искр. – Ой, Шурик, чует мое сердце – эта девочка несчастная, Марта, права: если бы Славский был убийцей... ну, заказчиком... он бы ни за что сюда не полетел!
– А может, он просто такой хитрый? – прищурился Турецкий. – Может, как раз в расчете на такое вот рассуждение и решил посетить родину, дабы отмазаться от возможных подозрений?
– Ну, не знаю... – Ирина пожала плечами и задумалась.
– Во-во... Я тоже не знаю. – Саша посерьезнел и вздохнул: – Ладно, Солнышко, мне и правда пора.
– А что еще важного сказал твой Патрик?
– А-а-а... Ну да, действительно... Оказывается, уж не знаю, как ему это удалось столь быстро выяснить, по крайней мере один интересный московский контакт у Славского имеется! Двоюродная сестрица, которой все эти годы от братца шли ежемесячные переводы на весьма крупную сумму денег... И сумма, и адрес дамы, и ее имя-отчество ждут меня на рабочем месте в виде факса, который Патрик наверняка давно отправил... Все, Ирка, я побежал!
