неофициальной?
– А что, такое возможно? – Славский изумленно уставился на Баканина.
– У нас тут тебе не ваша Америка, – еле заметно усмехнулся тот. – В России, Леня, все возможно!
Славский на мгновение задумался, представив свое возвращение в ставшую чужой, запущенную Соней квартиру, суетливую и пустую болтовню сестрицы, основное выяснение отношений с которой у него еще впереди... Не считая того, что она навязала ему более чем странную «охрану». И, больше не колеблясь, кивнул:
– Звоните, Сергей Иосифович, я согласен! Разговор с неведомым Турецким занял у Баканина не больше трех минут. Положив трубку, он вернул аппарат на подоконник кухонного окна, где у того, видимо, было постоянное место, и повернулся к Славскому:
– Значит, так, Леня... Беседа с Турецким тебе предстоит пока что предварительная и, если так понятнее, – неофициальная... Александр Борисович приглашает тебя к себе домой... Адрес сейчас дам, но есть одно условие...
– Да?
– Свою, с позволения сказать, охрану, которую тебе организовала Соня, гони к черту прямо сейчас, до того, как поймаешь такси...
– Откуда вы знаете? – изумлению Славского не было предела.
– Знаю не я – Турецкий... Дальше: если воспротивятся, скажешь, что вообще передумал «охраняться», понял?
– Да, но... Они ж могут поехать за мной и по собственной инициативе? Скажут, например, что нам по пути... Что тогда?
– Не поедут. Но это, как я понял, уже не твоя забота. – Сергей Иосифович тоже поглядел на свои часы и кивнул: – Тебе пора, Леня. Все-таки не стоит злоупотреблять гостеприимством Турецкого, явившись к нему за полночь...
...Между тем Турецкий, переговорив с генералом Баканиным, немедленно развил достаточно бурную для семейного вечера деятельность. Вытащив для начала из-за компьютера крайне недовольную этим дочь и не обращая ни малейшего внимания на Нинкины протесты, он отправил ее на кухню – мыть посуду, оставшуюся после ужина.
– И чтоб быстро! – сурово подвел он черту под дискуссией. – Не более чем через полчаса у нас объявится американский гость. Тебе хочется, чтобы мы перед ним в прямом смысле слова ударили в грязь лицом?
– Что, правда американский? – Нина округлила синие материнские глаза и приоткрыла рот.
– Правда! Но для тебя, детка, это значит одно: покончив с делами, отправляешься в свою комнату и до завершения зарубежного визита носа из нее не высовываешь!
И, не слушая более очередную порцию обиженных воплей дочери, Александр Борисович поспешно направился в спальню, где его любимая жена, без трех минут дипломированный психолог-юрист, уже в пятый раз прослушивала записи разговоров следователей с фигурантами.
– Иришка, кончай... Сейчас у тебя будет замечательная возможность послушать кое-кого вживую! К нам едет сам господин Славский.
Ожидаемой бурной реакции не последовало, что Сашу немало удивило. Ирина Генриховна всего лишь кивнула и снова повернулась к диктофону.
– Погоди-ка, я сейчас... – В спальне звучал голос Кабула. Ирина наконец выключила пленку и улыбнулась: – Это очень хорошо, Шурик, насчет Славского... Но жалко, что я до его прихода ничего не успела.
– По-моему, ты тут не меньше часа одно и то же слушаешь... Что – совсем ничего не скажешь? – улыбнулся Турецкий.
– Ну разве что предварительно, в общих чертах – вот об этом типе, – кивнула она на диктофон.
– Ты прямо как наши судмедэксперты выражаешься! – Саше действительно стало смешно. – Они тоже у нас постоянно осторожничают и оговариваются, что, мол, это их предварительное мнение, а результатов придется подождать. Так что там с Клабуковым?
– С ним, между прочим, проще, чем, например, с Банниковым, – серьезно заявила Ирина. – У него ярко выражен паранояльный радикал.
– Ирка, мы ж договаривались, что будешь изъясняться со мной на человеческом языке!
– Ну хорошо, извини... Это я под впечатлением своего диплома... В общем, у этого фигуранта предельно выраженное стремление к лидерству при весьма скромном интеллекте... Ты чего морщишься? Я же только начала! Ну вот... Скорее всего, там имеют место легкие органические изменения мозга определенного характера. Такие типы всегда точно знают, чего хотят, а окружающие для них – не более чем подспорье в достижении их целей, понимаешь?
– В общем и целом... А поконкретнее нельзя?
– Можно! Из таких, как он, подчеркиваю, что исключительно при условии низкого интеллекта, как раз и получаются бандиты... Между прочим, из известных личностей наиболее сильно этот радикал был выражен у Гитлера. Жалости к ближним такие типы не знают, окружающих людей не ставят ни в грош и, вообще, идут к цели наподобие асфальтового катка. Кандидата на роль убийцы лучшего, чем он, и представить нельзя, если бы не одно «но»...
– И какое?
– Сочетание с так называемым «тревожным» радикалом, который также присутствует достаточно отчетливо.
– А это с чем кушают?
– Знаешь, Шурик, у этого Клабукова почти невероятное сочетание тупого стремления к лидерству с обыкновенной трусостью... Словом, убить ближнего ему ничего не стоит, но лишь в случае достаточно сильного стимула. Например, если его собственной жизни грозит опасность... Ну, или основным интересам...
– А если наоборот? – заинтересовался Турецкий.
– Что ты имеешь в виду?
– Допустим, в результате убийства лично ему светит колоссальная сумма денег?
– Шурик, я же говорила тебе, что могу пока высказываться только предположительно... Мне нужно поработать с пленкой еще минимум несколько часов! Если б я его живьем увидела, сказала бы точно, или если б ты мне хотя бы его биографию подробно пересказал... Но твой вариант при определенных условиях проходит. Хотя такие типы в большинстве случаев предпочитают действовать чужими руками и подбирают вокруг себя соответствующий коллектив...
– Что он и сделал несколько лет назад, – кивнул Саша. – Ирка, ты молодец... Между прочим, даже в своей среде он считается жлобом, то бишь жаден до денег...
– Что ж, – улыбнулась Ирина Генриховна, – все зависит от цели: если его цель – обеспечить свою старость и возникнет ситуация, когда чужими руками сделать дело означает существенно поделиться... Слушай, я поняла, к чему ты ведешь!
– И к чему? – хитро прищурился ее супруг.
– Господин «важняк», – Ирина тоже прищурилась, – если вас интересует, не «заказняк» ли это, в котором Клабуков сыграл роль исполнителя, а именно к этому вы и пытаетесь меня подвести, скажу вот что: «заказ» такие люди, как данный персонаж, могут взять исключительно в особых ситуациях, если так можно выразиться, «индивидуальный»...
– Например, – сказал Турецкий, – если за это светит астрономическая сумма денег?
– Таким образом, – констатировала его жена, – круг замкнулся... Ничего большего тебе, Шурочка, пока основательно не поработаю с пленками, сказать не могу. А еще я буду рада, если ты мне конкретизируешь задачу.
– Запросто! – кивнул он. – При условии, что это и есть «индивидуальный заказ», то бишь «за-казняк», можно сказать, разовый, мне бы очень хотелось выяснить, кто из остальных фигурантов, чирикающих на пленках, способен его сделать...
Ответить Ирина Генриховна не успела, только кивнуть – из прихожей раздался характерный звук домофона. И из умного эксперта она немедленно превратилась в обычную домохозяйку, охнув почти с
