1
— Ну что у вас там? — спросил Турецкий вместо приветствия.
Он стоял у приемного покоя больницы, откуда ему со скандалом удалось-таки уйти. Плечо отчаянно болело; натягивая на повязку рубашку, Саша разбередил-таки руку довольно основательно, поэтому куртку пришлось просто накинуть. Грязнов, как они и договорились накануне, приехал за ним на машине.
— Да ты сядь, тогда и поговорим. И вообще — привет.
— Привет, — проворчал Турецкий и с некоторым трудом забрался в машину. — Ну что там насчет Бурмеевой?
— Негусто, — ответил Грязнов, заводя мотор.— Поверишь ли, старик, очень даже негусто. Я сам не ожидал. Мы проверили все ее связи, которые удалось установить — времени-то почти не было. Дома у родителей она не появлялась, более того, они не знали, что она должна выписываться. Потом стали проверять друзей — с большинством из них Бурмеева давно не встречалась. Осталась только школьная подруга Алла Зуева, с которой она продолжала поддерживать отношения. Эта Алла навещала ее и в больнице. Для нее внезапная выписка Бурмеевой также полная неожиданность.
— Я тебя понял, — сказал Турецкий. — Адрес этой Аллы?
2
Василий Васильевич Сивыч, конечно, как и все остальные люди без исключения, страдал некоторым любопытством, и ему было интересно узнать, что же такое могла рассказать Крутикова Меркулову. Однако у капитана милиции нет времени на пустое любопытство. На следующий же день, стоило только Сивычу прийти на работу, как опять последовал срочный вызов — рвануло на одной из Песчаных улиц, в квартире, хозяин которой большую часть времени жил за границей.
— Больше никому поручить не могли, — ворчал Сивыч, садясь в милицейскую машину,— На мне и так все квартирные разборки, еще и эта.
Он прибыл на место происшествия одним из первых — раньше, чем подоспели оперы, криминалисты и судмедэксперт. Квартира имела вид практически нежилой — густой слой нетронутой пыли, лежавший на новом итальянском мебельном гарнитуре, засохший таракан на дне голубой ванны «джакузи».
И тем не менее — взрыв, и неопознанный труп в коридоре, изуродованный до такой степени, что и без судмедэксперта понятно — опознать практически невозможно, если не будет каких-то дополнительных обстоятельств.
На кухне такое же нежилое запустение. Капитан Сивыч огляделся. Внезапно он заметил сверху на печи СВЧ какой-то небольшой прямоугольный предмет. «Что за штука?» — подумал Сивыч и взял его в руки.
3
У Аллочки Зуевой забилось сердце, когда она услышала в трубке приятный мужской баритон.
— Попросите, пожалуйста, Аллу Зуеву.
— Это я, — радостно прощебетала она.
Но в следующую же минуту от ее радости не осталось и следа, потому что приятный мужчина на другом конце провода сказал:
— С вами говорит старший следователь по особо важным делам Мосгоспрокуратуры Турецкий. Мне необходимо встретиться с вами. Вы свободны сегодня во время обеденного перерыва?
— Сейчас подумаю. — Аллочка была совершенно свободна и прекрасно знала об этом, но ей казалось, что признаваться в этом — все равно что расписаться в собственной никчемности. Правильнее всего было бы покочевряжиться, перенести встречу на завтра или даже на послезавтра, но ей было очень интересно узнать, что могло понадобиться следователю. Кроме того, у него такой красивый голос... И она сказала после непродолжительного раздумья: — У меня есть несколько дел, но они несрочные… Я могу их перенести и встретиться с вами.
— Где вам было бы удобно?
— У меня обед начинается в час. Дубининская улица, это недалеко от Павелецкого вокзала. Отделение банка «Менатеп».
— Хорошо, я жду вас ровно в час у входа в банк.
Аллочка, вздохнув, положила трубку и вернулась на свое рабочее место у банковского окошечка.
Посетителей было немного, и она стала рассматривать свои ногти — предмет ее постоянных забот. К сожалению, лак постоянно портился из-за того, что приходилось работать на компьютере. За свой внешний вид она не волновалась — каждый день она приходила на работу в отделение коммерческого банка так, как будто вечером собиралась идти в театр или ресторан. Косметику она подправляла все время в течение дня, а в обеденный перерыв проводила капитальную проверку— не просто подкрашивала губы, но снова наносила тональный крем, проводила тушью по ресницам, ведь она должна каждую минуту быть в форме. И вовсе не потому, что этого требовал менеджер, — Аллочка искренне надеялась, что в один прекрасный день в банк войдет ОН. Он подойдет к ее окошечку, увидит, как ловко она работает — высчитывает сложные проценты, начисляет дивиденды или проводит другие необходимые операции, и будет покорен. Собственно, ради этого она и сидела в банке, где работа была мало сказать скучная, просто занудная. Положа руку на сердце Аллочка ее ненавидела. Но ее держали здесь три соображения: престиж фирмы, гипотетическая возможность познакомиться с богатым мужчиной и достаточно приличный оклад. На самом деле оклад был мизерным — какие-то семьсот-восемьсот тысяч, этого явно не хватало на наряды, на дорогую косметику, но в другом месте Аллочка не имела бы и этого, ведь у нее не было толком никакой специальности.
Она уже три года сидела в банке «Менатеп», но принц так и не появлялся. Несколько раз с ней действительно знакомились мужчины, но при ближайшем рассмотрении они оказывались вовсе не такими, кого она ждала. А ей был нужен муж, вроде того, какого подцепила Танька Христофориди.
При воспоминании о Татьяне Аллочка нахмурилась. Они были школьными подругами, и всю жизнь, начиная, кажется, с самого первого класса, Алла Зуева завидовала Тане Христофориди. Та была всегда умнее, удачливее, красивее. А теперь еще и получит наследство мужа. Аллочке хотелось грызть ногти от зависти, но она удержалась от этого. Ведь предстояла встреча с мужчиной, а вдруг он молодой и интересный.
4
Без одной минуты час Турецкий стоял у входа в отделение банка «Менатеп». В две минуты второго из дверей вышла девушка — издали она напоминала картинку из модного журнала или героиню какого-нибудь рекламного ролика. Она сделала несколько шагов и остановилась, оглядываясь вокруг. «Она», — решил Турецкий и пошел навстречу.
— Алла? — спросил он.
— Да, — ответила та и лучезарно улыбнулась.
Следователь ей очень понравился. Он хоть и не был богачом, но зато оказался очень симпатичным, был немного похож даже на одного американского артиста. Правда, в его движениях было что-то
