человека, если ни с кем не иметь дела. Наташа Ростова тоже не сразу поняла, что именно Безухов – ее судьба. Я тоже должна пройти через несколько любовных историй, чтобы найти свою настоящую любовь...
Вероника явно волновалась.
Однако, все в мире относительно, подумал Лагудин, которому стало немного грустно. Несколько любовных историй Вероники Кутилиной явно исчислялись десятками романов, и это только те, что стали известны прессе.
– Вот моя мама, какую жизнь себе устроила. Влюбилась в первого попавшегося мальчика-студента с ее же курса. Забеременела, вышла замуж. Обнаружила, что мой папаша – инфантильный придурок. Потом с трудом развелась, ему-то было хорошо у нее под крылышком. Всю жизнь на меня положила, за что я ей весьма признательна. И все это из-за неосторожной, глупой любви. Я хочу, хочу очень любить и быть любимой, но мне нужен союз с достойным человеком. А не с придурком, который будет считать, что женщины существуют единственно для увеличения человеческого рода – и этим их назначение исчерпывается!
– Вероника, вы очень здраво рассуждаете. Уверен, у вас в жизни все получится, как вы того желаете. Вы же еще очень молодая женщина. У вас все впереди. Все ваши неприятности временны.
– Вы думаете? – с надеждой спросила она.
– Несомненно.
– Да, обычно у меня всегда получается все, что я хочу, – удовлетворенно заключила Кутилина и предложила гостю еще чаю. – Я слышала, что кое-кто из отвергнутых кавалеров назвал меня падшим ангелом. Ну что ж... Знаете, Толя, мне кажется, что в нашем российском обществе происходит деградация сознания и души. У людей еще не хватает понимания того, что деньги, слава и власть хороши не сами по себе, а лишь когда являются средством для достижения любви, доброты и духовности.
5
К концу рабочего дня Денис ждал Лагудина. Хотя «конец рабочего дня» у частного сыщика понятие относительное. Как, впрочем, и у психиатра, тем более если он тоже рядится в одежды детектива. Так или иначе, но к семи часам вечера Лагудин появился в офисе на Неглинной. Физиономия у него была слегка желтоватая и насупленная.
– Это отвратительно, – сказал он, плюхаясь в кресло. – В жизни никогда так за людьми не шпионил.
– А мне кажется, у нас с тобой похожие профессии.
– А мне кажется, нет! – отрезал психиатр. – Ты делишь всех на две части – тех, кто по одну с тобой сторону баррикады, и на остальных.
– Вовсе я не делю, – попытался защититься Денис.
– Делишь-делишь! И знаешь что? Возможно, ты даже ближе к истине, но меня от такой истины уволь.
– Сперва я тебя уволю из «Глории», – пошутил Денис.
– Вот-вот! Именно этого я и хочу в первую очередь!
– Ты бы успокоился, доктор, и рассказал все по порядку. Каков будет твой диагноз? Нет, подожди, хочешь чаю? В такую жару зеленый чай – самое оно.
– А чего покрепче нет? – попросил доктор. – Меня уже тошнит от зеленого чая. Как и от балета.
– Пиво есть в холодильнике, кажется... Сейчас проверю. Если Сева с Филькой не приголубили, должно остаться.
Пиво было, психиатр повеселел и принялся излагать диагноз.
– Параноики крайне эгоистичны, привержены идее своей исключительности. Вся окружающая их действительность имеет для них значение и интерес только потому, что она связана с их личностью. Их мысли и переживания сосредоточены на узком круге «сверхидей». Центральное место в жизни занимают они сами. Их нетерпимость и конфликтность подчас приводит к агрессивным, насильственным посягательствам на личность.
– На что они способны?
– По моему мнению, такого рода психопаты отличаются способностью к чрезвычайному, длительному по сроку волевому напряжению. Они упрямы и настойчивы. Они сосредоточены исключительно на своей деятельности. Если параноик приходит к какому-нибудь решению, то он ни перед чем не останавливается, для того чтобы привести его в исполнение. Жестокость подчас принятого решения не смущает его. На него не воздействуют ни просьбы ближних людей, ни даже угрозы власть имущих. К тому же, что особенно опасно, будучи уверенным в своей правоте, параноик никогда не спрашивает советов. Он не поддается убеждению и не слушает возражений. В борьбе за свои воображаемые, мнимые, несуществующие права параноик часто проявляет большую находчивость: умело отыскивает себе сторонников, убеждает всех в своей правоте, бескорыстии, справедливости. И нередко люди верят этому бреду.
Денис озадаченно потер лоб.
– А чему ты удивляешься? – сказал Лагудин. – Не этого ли ты ожидал, когда втравил меня в свою аферу?
– Чем ты можешь подтвердить диагноз? – вместо ответа задал Денис новый вопрос. – На что мне ссылаться, если придется передавать дело в государственные органы?
– Да ради бога, нет проблем, – пожал плечами психиатр. – Все эти специальные сведения ты элементарно найдешь в классическом труде Ганнушкина «Психология и психоанализ характера». А если не лень, почитай еще Баронина – «Психологический профиль убийц», тебе полезно будет. Твоя обожаемая Вероника определенно страдает паранойей, своеобразным психическим заболеванием с навязчивыми идеями. Она паранойяльная психопатка. Именно навязчивая идея – страх быть отравленной, привел ее к тебе, господин частный сыщик.
– О господи! Еще баночку «туборга»?
– Да, спасибо.
– Значит, можно сказать, что Кутилина просто носит маску эдакой милой тургеневской барышни? А на самом деле она корыстна, эгоистична...
– ...коварна, мстительна, подла, – продолжил список Лагудин. – проще всего так сказать.
– Но ведь действительно же выходит, что препятствия, встающие на ее жизненном пути, Кутилина преодолевает с решительностью надзирательницы гестаповских концлагерей. Значит, то, что она делает, – все же преступление?
– Это болезнь, – коротко резюмировал Лагудин. – Не для того ли ты меня нанимал, чтобы выяснить, больна она или нет? Так вот я тебе говорю: она больна. Понадобится – то же самое повторю в суде.
После вывода психиатра-сыщика Денис оказался в двусмысленном положении. Теперь он готов был сверхнастороженно относиться ко всем просьбам и поступкам балерины. Однако работу-то он должен выполнять! Ничего не поделаешь, Кутилина дает хорошие деньги, да и сотрудникам нужно платить зарплату. Оставалось лишь одно: сообщать клиентке дозированную информацию. Что-то говорить, что-то придерживать. И... как это ни грустно, следить за ней, но не оберегая ее от неизвестных злоумышленников, а оберегая общество от ее пока еще неизвестных планов.
6
Последняя встреча с Вероникой состоялась у нее дома. Она была одна и встретила Дениса в темно-красном пеньюаре. Распущенные иссиня-черные волосы чуть покрывали эти царственные плечи, из-за которых мужчины безумствуют. Она взяла его за руки и хотела притянуть к себе, но Денис мягко отстранился и покашлял:
– Боюсь тебя заразить, Ника, что-то я простыл. Такая жара, а я, дурак, знаешь, холодной минералки после бассейна... Давай, если можно, сразу к делу.
– К делу? Тем лучше! Я хочу, – отрезала Вероника, – чтобы ты по минутам, по секундам следил за Шаболиной и Макаровым! Знал о каждом их шаге! И чтобы об этом немедленно знала я!
Денис еще раз кашлянул и на всякий случай уточнил:
– Круглосуточно?
– Сорок восемь часов в сутки! – выпалила она. – Я увеличу гонорар на сколько ты скажешь! И кстати! Куда делся Толик, мой личный телохранитель?
