– Допустим.
Мужчина двинулся вперед, но Алексей сделал предупреждающий жест и громко сказал:
– У меня в кармане куркач! Сделаешь еще шаг, и я продырявлю тебе башку!
Мужчина остановился. Несколько секунд он пристально смотрел на Алексея, после чего спокойно произнес:
– Я не причинную вам вреда. Меня зовут Александр Борисович Турецкий. Я звонил вам сегодня днем, и мы договорились насчет встречи.
Алексей поднял руку и вытер вспотевший лоб.
– Черт, – пробормотал он. – Я совсем об этом забыл. Как вы меня нашли?
– Я зашел к вам домой, но дверь никто не открыл. В подъезде я встретил соседку. Она сказала, что вы в гараже, и объяснила мне, как вас найти.
– Ясно, – сказал Данилов и вынул руку из кармана.
Турецкий достал пачку «Честера» и протянул парню:
– Куришь?
Тот покачал головой:
– Нет. У меня свои. Без фильтра. – Он снова сунул руку в карман.
Мужчины закурили.
– Кстати, – снова заговорил Александр Борисович, – а что такое куркач?
– А ты не знаешь?
Турецкий покачал головой:
– Нет.
Парень усмехнулся.
– Сразу видно, что ты не рос в нашем городе. Это самодельный пистолет. Стреляет дробью. У нас такую штуку любой мальчишка за час соорудит.
– И какова убойная сила? – поинтересовался Александр Борисович.
– Если хорошо попасть, можно превратить человека в калеку, – ответил Данилов.
– Взглянуть можно?
Данилов усмехнулся.
– Я бы показал, но... – Он сунул руку в карман и достал связку ключей. – Это всё, что у меня есть.
– Понятно, – улыбнулся Турецкий. – Где мы можем поговорить?
– Да прямо здесь.
Александр Борисович обвел взглядом узкое пространство между гаражами.
– Не слишком уютное место, – заметил он.
– Зато безопасное, – ответил ему парень.
Турецкий стряхнул с сигареты пепел, изучающее посмотрел на парня и сказал:
– Видимо, вам есть чего бояться?
Данилов усмехнулся.
– Видимо, да, – сказал он.
Турецкий затянулся сигаретой, продолжая разглядывать парня. Худощавое, скуластое лицо, глубоко посаженные темное глаза, большой нос и низкий, чуть выпуклый лоб. Красавцем он не был, это точно. Однако взгляд прямой и бесстрашный, а губы упрямо сжаты. Парень явно не трус. И может за себя постоять. Чего же он боится? Прокофьев сказал, что с Даниловым «пристрастно побеседовали». Что это значит?...
Турецкий снова вгляделся в лицо парня. Фонарь светил тускло, но кое-что бывший «важняк» хорошо разглядел. На левой скуле у парня он заметил легкую тень – синяк. По всей вероятности, от удара кулаком. Удар был несильный и имел, скорее, воспитательное значение.
Сигарету Данилов держал в левой руке, правую поднимал неохотно и как бы с трудом. К тому же, когда он отошел от двери гаража, он явно прихрамывал.
– Пару дней назад вас избили, так ведь? – спросил Александр Борисович.
– С чего вы взяли?
– Шиманов мне рассказал, – соврал Турецкий.
Парень еще крепче сжал губы, а взгляд его стал еще угрюмее.
– Что он вам еще рассказал?
– Немногое, – ответил Александр Борисович. – Рассказал, что у вас был роман с Екатериной, что вы просили его руки...
– Шиманов – болван! – угрюмо проговорил парень. – А Катьку не ищите.
– Почему? – насторожился Турецкий.
– Потому что она давно мертва. Ее придушили – быстро и безболезненно. А тело ее сожгли в городском крематории.
У Турецкого «отвалилась челюсть».
– То есть, как в крематории.?! – изумленно вымолвил он. – Откуда вы знаете?
– Я знаю ее папашу – этого достаточно.
– А-га, – задумчиво проговорил Александр Борисович, приходя в себя. – Выходит, это всё ваши предположения. Могу я узнать, на чем они основываются. Отец плохо обращался с Екатериной? Она вам что-нибудь рассказывала?
– Знаете что, идите-ка вы своей дорогой. Вы человек Шиманова, а значит, на стороне этого мерзавца. Что бы я вам ни рассказал, вы не поверите ни одному моему слову.
– Напрасно вы так думаете, – мягко проговорил Александр Борисович. – Я уже говорил вам по телефону, что единственная моя задача – найти девушку. Найти девушку, а не выгородить ее папашу, – повторил Турецкий сухо. – Если он в чем-то виновен, я выведу его на чистую воду.
– Шиманова? – с усмешкой пробормотал Данилов. – На чистую воду? – Он покачал головой. – Вы либо фантаст, либо врун, либо простак.
– Либо человек, который привык доводить дело до конца, – возразил Турецкий. – В любом случае, я стараюсь вести себя вежливо. А вы себя ведете глупо. Как, по-вашему, я найду девушку, если вы ни черта мне не рассказываете?
Парень задумался. Сигарета обожгла ему пальцы, и он швырнул ее в лужу.
– Ну, хорошо. Только имейте в виду, всё, что я скажу, я скажу не со зла. Люди Шиманова хорошо надо мной поработали два дня назад. – Парень усмехнулся. – Но я на них не в обиде. Они просто делали свою работу, а сломанное ребро рано или поздно срастется. – Данилов зажег новую сигарету, затянулся, выпустил облако дыма и сказал: – Мы с Катей любили друг друга. Но этот мерзавец, ее отец, не хотел, чтобы мы были вместе. Он постоянно настраивал Катю против меня. В конце концов, она его возненавидела. А заодно и меня. Она мне сказала: «Я устала он вас обоих и ничего уже не понимаю. Мне надо разобраться в своих чувствах».
– Это было в последнюю вашу встречу?
Данилов покачал головой:
– Нет. В предпоследнюю. Потом я как-то встретил ее на улице... Не случайно, конечно. Но я хотел с ней встретиться, поэтому подкараулил ее возле театра. Она была очень рада меня видеть. Сама бросилась мне на шею, стала целовать меня, говорить, что соскучилась. Я сказал: пошли в загс, у меня там работает двоюродная тетка, и нас распишут за пять минут.
– Ну, а она? – спросил Александр Борисович.
– Она сказала, что мы распишемся, но не сейчас. Сейчас ей нужно кое в чем разобраться.
– В чем именно?
Данилов вздохнул и покачал головой:
– Не знаю. Она мне не сказала. Не успела сказать. Там появились люди Шиманова, и Катя вынуждена была уйти с ними. – Парень затянулся и мучительно поморщился. – Я видел в ее глазах страх, понимаете? Страх.
– Может быть. Но с чего вы решили, что она боится своего отца? – спросил Турецкий.
– А кого еще? Когда она со мной разговаривала, она всё время оглядывалась. А потом, когда появились эти архаровцы, аж побледнела от страха.
