улице Нахимова, дом пять. В декабре ей стукнуло двадцать четыре года, длительное время она находится в отъезде. Родители ее врачи, работают в поликлиниках: мать в детской, отец во взрослой. Все. Ехать туда нужно. Восстанавливать полную картину. – Он улыбнулся: – Если нет желающих, назначу добровольцев.
Яковлев намекнул, что он занимается несколько другой линией расследования – не фальшивыми долларами, а двойным убийством. Послать Курбатова – это значит мелко отомстить за его скептицизм именно по поводу существования Балахоновой. Вдобавок Саша в свое время очень много мотался по стране, был в командировках по восемь месяцев в году. Романовой нужно встретиться с Земцовой.
– Ты уже с ней договорилась? – спросил Александр Борисович.
– Нет еще. Я заходила, разговаривала с ее матерью. Она сказала, что Татьяна сейчас работает в Москве и, чтобы не мотаться, живет там. Квартиру снимает, у нее есть жених. В Зеленодольск приезжает только на выходные, и то не регулярно, как получится. Московские телефоны мать дала: и домашний, и служебный. Только теперь, если Балахонова найдется, я думаю, с ее предшественницей вообще можно не встречаться, – сказала Галина.
Все так бурно запротестовали, что, Романова, поняв свою промашку, покраснела.
В это время Светлана сказала, к общей радости, что охотно съездит в командировку.
– Молодец, – похвалил Турецкий. – Ты молода, полна сил. Узнай, как оптимально добраться до Северограда, и оформляй документы.
– На сколько дней?
– Милая моя, кто же заранее знает, сколько времени тебе понадобится?! – изумился Александр Борисович. – Это уже ты сама решишь на месте.
Кажется, Светлана Перова устала впервые в жизни – от огромного количества звонков, которые пришлось сделать во второй половине дня. Заказывать билеты на самолет, гостиницу, договариваться с североградской милицией, чтобы Балахоновы вечером были дома, узнать, с кем из знающих Гордиенко однополчан можно поговорить в части. Но вот, кажется, все предусмотрено и уточнено.
В мурманском аэропорту ее встретила машина прокуратуры. При большом желании можно было договориться, чтобы ее отвезли прямо в Североград. Однако Перова не дошла до такой наглости – предпочла добираться на рейсовом автобусе. Спасибо, хоть не пришлось самой искать автостанцию – молодой водитель довез, помог купить билет на нужное направление, все растолковал, и вот через полтора часа неспешной езды в наполовину заполненном пассажирами автобусе она оказалась в Северограде.
Городок раскинулся на покатом морском берегу. Он представлял собой скопление рядами стоящих серо- зеленых блочных пятиэтажек. Их расположение напоминало ряды для зрителей в античных театрах.
Командир части, капитан первого ранга Емельянов, поджидал Перову в своем кабинете. Им тут каждый новый человек интересен, тем более из Москвы. После дежурных реплик о дороге и погоде в столице приступили к делу. Светлана попросила каперанга дать общую характеристику Гордиенко. Не формальную, не служебную, а такую, чтобы дала представление о характере человека.
– Это трудно?
– Почему трудно? – усмехнулся Емельянов. – Легко, поскольку Гордиенко – личность не очень сложная. Назвать Анатолия ярким человеком язык не повернется. Офицер как офицер. В меру исполнительный, в меру старательный. Про таких обычно говорят «ни рыба ни мясо». Причем я бы не придавал такой характеристике отрицательный смысл. Она же подразумевает некую двойственность.
– Другими словами, он середнячок.
– Пожалуй, что так. Я уточнил бы: типичный середнячок, таких много.
– Почему он так рано демобилизовался?
– Вопрос не ко мне. Многие уходили в отставку. Кого отпугивал здешний климат, он действительно плох для здоровья, кого раньше манили весомые заработки, а теперь этого нет.
– В заявлении обычно указывается причина?
– В рапортах чаще всего пишут «по семейным обстоятельствам».
Светлана живо представила себе массовый побег моряков, слабеющий Военно-морской флот, и ей стало жаль Емельянова, которому, конечно, с тающей горсткой людей трудно обеспечить достойную обороноспособность страны.
– Вы не пытались его отговорить?
– На его место – очередь. У нас элитная часть.
Светлана воспряла духом: значит, не так все плохо с нашим морским флотом.
– Вот вы говорите, Гордиенко – заурядный офицер. Но ведь ему вручили именной кортик.
Брови капитана взметнулись:
– Кто сказал?
– Я слышала, – уклончиво ответила Перова.
– Нет, у него не именной – обычный.
– Это можно проверить по документам?
– Мне и проверять не нужно – именных кортиков сейчас не существует. Такие были раньше, до революции. Причем для них имелись определенные формулировки: «за храбрость» или «за отвагу и честь». Анатолий под такие градации не попал бы при всем желании.
Все-таки Светлана попросила показать личное дело Гордиенко: нужно было записать номер его кортика – 4095164.
Когда Перова покинула территорию части, до визита к Балахоновым оставалось еще много времени, часа два. Она почувствовала, что проголодалась, и – о радость – в глаза бросились крупные буквы: «Кафе». Надо полагать, других общепитовских заведений в маленьком Северограде не было.
Протащив пластмассовый поднос с треснувшими уголками по никелированным трубочкам, Светлана плотно заставила его чашками и тарелками. Чтобы не нести эту тяжесть далеко, остановилась около одного из ближайших столиков. За ним обедал молодой офицер. После взаимных пожеланий приятного аппетита они разговорились.
– Вы, наверное, приезжая, – сказал он. – Мы тут всех своих знаем.
– Да. А вам знаком Анатолий Гордиенко? Он, правда, сейчас уехал, но служил здесь.
– Нет, я совсем недавно перевелся сюда с Тихоокеанского флота, из Владивостока. А фамилию эту слышал. С какой точки зрения он вас интересует? Может, могу быть полезен? У нас есть общие знакомые.
Светлана оценивающим взглядом посмотрела на него:
– Я могу вам сказать, если вы обещаете, что разговор останется между нами.
– Слово офицера!
Следователь рассказала о том, что Гордиенко попал в поле зрения прокуратуры. Нет, пока бывший «морской котик» не фигурирует в качестве подозреваемого, и она приехала в поисках информации, относящейся к другому человеку. Однако получается, что в какие-то узловые моменты в деле возникает тень Гордиенко. Поэтому следствие хочет побольше выяснить о его образе жизни, нравственной позиции, об особенностях его характера.
– Сосед мой всего лишь подтвердит, что Гордиенко – человек завистливый. Не более того. Зато случай очень красноречивый. Если вы сможете сделать какие-то выводы, пожалуйста, зайдем. Это рядом.
– Он сейчас дома?
– Да, бюллетенит.
– Что ж, такой штрих тоже может оказаться полезным. Идемте.
– Тогда давайте познакомимся, – просиял он. – Меня зовут Никита.
– Светлана.
На минуту Перовой показалось, что ее заманивают в ловушку. Незнакомый человек вдруг зовет в незнакомый дом. Не совершает ли она опрометчивый поступок, принимая такое приглашение. Ведь Турецкий советовал постоянно быть начеку. Но, во-первых, его предупреждение относилось к Зеленодольску. Во- вторых, когда она зашла в кафе, Никита уже обедал, стало быть, не следил за ней. Их встреча – чистая случайность. А в-третьих... В-третьих, у него такое замечательное лицо. Не может человек с таким лицом совершить плохой поступок.
По пути Светлана спросила:
