Фридрих Незнанский
Секретная сотрудница
Эта книга от начала до конца придумана автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако события, место действия и персонажи безусловно вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными
Пролог
— Борт 2311 вызывает Белград!.. 2311 вызывает Белград! Башня!.. Башня!.. У нас аварийная ситуация!.. Полный отказ электрооборудования!.. Мы сбились с курса… Сообщите наши координаты! Сообщите наши координаты!..
Это тревожное сообщение было принято на земле ровно в два часа ночи. Тотчас же в аэропорту югославской столицы началась суматоха. Срочно были подняты на ноги все технические и вспомогательные службы. Очищена для аварийной посадки взлетно-посадочная полоса. А на летное поле выкатились и замерли, брызгая огнями мигалок, с десяток машин — медиков, пожарных и полиции. Лишь немногочисленные пассажиры ночных рейсов оставались совершенно безучастными к тому, что происходило в эти минуты и в небе, и на земле, продолжая мирно коротать время в залах ожидания.
В застекленной башне службы наземного контроля полетов царило необычное волнение. Множество людей в форменной одежде напряженно замерли перед экранами радаров и компьютеров, всматриваясь в пульсирующую белую точку, которая намертво приковала к себе их внимание. Для них это была не просто точка, но огромный транспортный самолет МЧС России, летевший транзитом через Белград с грузом гуманитарной помощи для жертв опустошительной засухи в одном из африканских государств. В шелестящих волнах радиоэфира забористым русским матом перекликались взволнованные голоса летчиков…
Так продолжалось около часа. Все попытки экипажа устранить неисправность оказались тщетными. Из-за отказа электронных систем навигации самолет летел практически вслепую. Единственным ориентиром для командира корабля могли служить только наземные огни. Но и они были едва различимы во мраке ночи, среди рваных лохмотьев сочащихся дождем низких облаков. И в таких условиях предстояло садиться!
Занявший по тревоге место рядового авиадиспетчера, руководитель полетов мало верил в успех этого предприятия. Однако с непроницаемым видом продолжал упорно «вести» самолет, давая экипажу наводку по наземным ориентирам. В прошлом военный летчик, он прекрасно понимал, как должен чувствовать себя тот отчаянный русский парень, который, будто с завязанными глазами, продолжал упрямо кружить над Белградом, сливая остатки топлива, и мысленно завидовал его мужеству. Главное — это точно зайти на взлетно-посадочную полосу. Не промахнуться! А остальное — как Бог даст…
Думать о том, что может произойти, если сотни тонн слепого ревущего металла внезапно обрушатся с неба на спящий город, здесь, на башне, не хотелось никому. Но всем невольно приходилось об этом думать. Потому что там, в городе, остались их семьи: дети, которые сейчас, конечно, мирно спят в отличие от большинства взрослых, разбуженных зловещим ревом авиационных моторов и тревожно вглядывающихся в мглистое ночное небо. А вдруг оттуда посыплются натовские бомбы?!
Не меньше сербов — служащих аэропорта — волновались и двое русских, незаметных и несловоохотливых мужчин в одинаковых серых плащах, которые должны были встретить этот злополучный самолет. Оба появлялись здесь уже не первый раз и давно успели примелькаться. На первый взгляд, в их действиях не было ничего особенного. Дождавшись прибытия очередного грузового авиалайнера из России, они неизменно получали какой-то специальный груз в виде небольших металлических контейнеров без маркировки, тут же с поспешной осторожностью переносили их в легкую одномоторную «сесну» и немедленно улетали в Швейцарию. Происходило это обыкновенно ночью. И ни один из служащих аэропорта не знал, кто были эти люди и какой груз они получали из Москвы. А некоторым было весьма щедро заплачено за всеобщее незнание.
Почуяв неладное, эти двое тоже вскоре оказались на башне. Стоя за спинами авиадиспетчеров, они молча слушали переговоры экипажа с землей, несмотря на запрет, взволнованно курили сигарету за сигаретой и, по русскому обычаю, запросто стряхивали пепел себе под ноги. В суматохе на них просто не обращали внимания…
В половине четвертого утра ослепший транспортник, в баках которого к тому времени уже почти не осталось топлива, начал очередной и очевидно последний заход на аварийную посадку. Все предыдущие попытки оказались неудачными. Волнение на башне достигло апогея. В кабине же самолета, напротив, воцарилась мертвая тишина. Сидя за пультом, взмокший руководитель полетов громко давал экипажу направление.
Послышался нарастающий рев турбин. И вскоре люди на башне изумленно ахнули: из мутной пелены дождя неожиданно возникла огромная туша авиалайнера и, сотрясая землю, пронеслась над самой крышей аэропорта.
Теперь командир корабля, несомненно, должен был ясно видеть обозначенную яркими огнями взлетно-посадочную полосу. Ему оставалось только плавно сбросить газ и совершить посадку. И десятки людей, с тревогой следивших за этими драматическими событиями, заранее вздохнули с облегчением.
Но в последний момент самолет вдруг натужно загудел и невесть почему отвернул в сторону. Еще несколько секунд из темноты доносился его надрывный сверлящий рев. Затем глухо содрогнулась земля. И гигантский огненный шар на мгновение озарил раскинувшееся по соседству с аэропортом кукурузное поле…
В начавшейся потом всеобщей неразберихе никто попросту не заметил, как один из русских, ожидавших специальный груз, грубо выругался и, выхватив из кармана плаща сотовый телефон, запросто позвонил не куда-нибудь — а самому начальнику полиции! А впрочем, какая разница? Ибо все, что отныне происходило на земле, уже не имело никакого значения для находившихся на борту злополучного транспортника девяти членов экипажа и трех человек, сопровождавших ящики с гуманитарной помощью.
Наутро все информационные агентства сообщили об очередной катастрофе российского самолета — которой за последнее время? Однако, вопреки обыкновению, никаких подробностей случившегося так и не последовало. Потому что место падения авиалайнера несколько дней было наглухо оцеплено югославской полицией, и вездесущим журналистам оставалось только питаться слухами да препираться с властями за свои ущемленные права на свободное распространение информации.
С тех пор в мире успело произойти еще немало самых разнообразных трагедий и катастроф. И неудивительно, что события той июльской ночи (и вызванные ими слухи) очень скоро потускнели и забылись. Как бронзовые буквы на братской могиле пилотов в Москве, на Востряковском кладбище…
Часть первая
