Он снял палец с кнопки и потянулся им к флажку предохранителя. Стоявшие в дверях хорошо видели это движение, они поняли его правильно. Но эмвэдэшный снайпер, засевший в доме напротив и имевший приказ стрелять в критической ситуации, ничего не понял. И он выстрелил.
Пуля прошила Ларину плечо. И чисто рефлекторным движением, роняя мгновенно утратившей чувствительность рукой пульт и пытаясь его удержать, он нажал спуск.
Под окнами грохнул взрыв.
– Это ошибка! – закричал Ларин, падая на пол. – Этого не должно быть...
Лимузин, замедляя ход, прошел мимо бутика «Мар-тинель», и вслед ему рвануло на стоянке. Рвануло совсем слабо. Загоревшийся от взрыва джип так и остался стоять, где стоял, и замыкающий автомобиль кортежа, который должно было отсечь взрывом, миновал контрольную точку беспрепятственно.
Ларина скрутили и, заломив руки за спину, поволокли из квартиры. Почему-то ему стало смешно и одновременно горько. Спецы хреновы, обыскали карманы, но не нашли самого главного. Трясясь в руках своих захватчиков, задыхаясь от боли в плече, он повторял про себя пароль, сжимал зубы и не мог решиться: выкрикнуть его вслух? Он представлял себе лица этих накачанных ублюдков: как они вытянутся от удивления, когда он рванет прямо у них в руках. Какой пистон вставит им в зад начальство за то, что потеряли, не сберегли такого ценного преступника и свидетеля? Если тебя возьмут, не проси пощады, не выдавай страх, высоко держи голову, так учит Аллах, и так наставлял Ларина Свенсон. Трусости не прощают ни враги, ни друзья. И предательства не прощают. Смейся в лицо неверному и помни, что все равно каждого из нас рано или поздно ждет смерть. Но для мужчины нет более ужасной смерти, чем смерть в трусости. Умирать надо гордо.
Только надо ли умирать?
Вернее, надо ли умирать прямо сейчас?
Кому это, блин, надо?!
Машина остановилась. Вокруг стоял невообразимый гул. Даже сквозь пуленепробиваемый и оттого отлично поглощающий шум корпус лимузина Шляпников слышал грохот, крики и выстрелы. Он поднялся с пола, выглянул в окно. На ближайшем к нему тротуаре царила настоящая паника, метались какие-то люди, несколько тел лежало прямо на земле – живые? раненые?... Горел ресторан – и там наверняка были жертвы.
Сзади остановился замыкающий автомобиль, из него выскакивали охранники и бежали к лимузину. С обеих сторон улицы торопились поджарые парни в штатском с оружием наперевес. Вокруг лимузина образовывалось живое кольцо.
Денис с пистолетом в руке пытался пробиться через толпу. Прямо на него сплошной стеной бежали люди. Застывшие белые лица, перекошенные криком рты. Они не расступались перед ним. Они только что спаслись от взрыва, им начхать было на его пистолет. Каждый метр ему приходилось преодолевать бесконечно долго. Он лоб в лоб столкнулся с женщиной. Она бежала с ребенком на руках, ребенком, закутанным в смятую куртку, куртка была черной от крови. Тут же здоровенный мужик – ревел в голос, размазывал по щекам слезы. Подпрыгивала на месте совсем молоденькая девчушка: «Я – врач! Я – врач! Кому нужна помощь?» А раненые бежали мимо, даже не замечая ее. Молодой парень истошно вопил: «Лена! Где ты, Лена?!»
Раненых было немного, гораздо больше просто до смерти перепуганных людей. И сколько их, перепуганных, будет еще затоптано другими перепуганными! Ведь толпа не редела, наполняясь любопытными, которые сами ничего не видели, но очень бы хотели узнать, что случилось.
Наконец удалось пробиться на относительно свободную от людей проезжую часть. Шляпниковский лимузин уже остановился, со всех сторон к нему торопились фээсбэшники. И Денис рванул так, как не бегал с ранней юности, побил все личные и не только личные рекорды. Он не мог опоздать. После всего, что случилось, он должен был своим телом закрыть Шляпникова от пули снайпера.
Вокруг лимузина суетились охранники. Они пытались открыть двери, но у них ничего не получалось, очевидно, водитель включил блокировку.
Подбежавший Денис взял командование на себя, разогнал бесполезно толпящихся телохранителей и приказал взломать все двери, багажник и верхний люк. Остальным рассредоточиться и контролировать малый и большой периметры. Обеспечить проезд тяжелой техники и тягачей для эвакуации...
Взломали заднюю дверь. Обессиленный Шляпников вывалился на руки своих охранников.
– Герман Васильевич! – Денис помог ему встать. Профессионально ощупал всего с ног до головы, с облегчением вздохнул – цел. Но все же крикнул в спины сомкнувшимся вокруг них охранникам: – Врача быстро! – Лихорадочно выхватил из заднего кармана брюк белоснежный носовой платок, протянул Шляпникову – стереть кровь.
Но Шляпников оттолкнул его руку почти с брезгливостью, словно Денис протягивал ему нечто отвратительно грязное. И снова полез в салон. Потянул на себя и выволок на асфальт тело Свиридова.
Денис хотел было проверить у него сонные артерии, но не стал: шейные позвонки торчали бугром, шея была неестественно вывернута. Свиридов был мертв.
Водитель Костя вышел сам, но тут же свалился на асфальт, поводя перед собой мутным взглядом. Он был цел, возможно, отделался сотрясением мозга.
В жизни не так часто приходится быть свидетелем смерти других людей. Денису Грязнову случалось видеть такие вещи не раз и не два. Иногда он и сам становился причиной чьей-то гибели, вольно или невольно. Но обычно, как бы тяжело ни было, он твердо знал, что наступит следующий день с его обычными горестями и радостями. Сейчас, глядя на мертвого Свиридова, с которым они совсем недавно спорили и орали друг на друга, он уже ни в чем уверен не был. Давно, очень давно не было ощущения такой безнадежной тоски. Жизнь проходит, подумал вдруг Денис, которому недавно стукнуло всего лишь тридцать семь. Несется, падла, все быстрей и быстрей. Наверно, после пятидесяти он только и будет провожать ее глазами. Впрочем, дожить бы еще до этих пятидесяти...
А Шляпников вдруг сказал своим четким, хорошо поставленным голосом:
– В ваших услугах, Денис Андреевич, я больше не нуждаюсь. Вы уволены.
Глава пятнадцатая
– На Кутузовском полно разных бутиков, часто у богатых дамочек жулики кошельки тащат... Короче, там бардак, – сказал Турецкий.
– Хм... – промычал Меркулов.
– Да точно, так и есть. Взрывник припарковал две машины с взрывчаткой у определенного дома на Кутузовском проспекте. Замаскировал машины под транспорт местных жителей, создал видимость, что эти авто постоянно здесь стоят.
– То есть?
– Да это легко сделать. Можно было, например, накрыть их тентами от дождя, сымитировать платную стоянку...
– Расскажи мне по порядку, что там произошло? – не глядя на своего подчиненного, сказал Меркулов.
– Кортеж машин Шляпникова должен был проследовать по расписанию, но Шляпникова в них не должно было быть – деятельность террористов происходила под тщательным контролем Дениса Грязнова. Он официально возглавлял его охрану. Денис убедил Шляпникова не ехать – под вымышленным предлогом. Денис вычислил взрывника, нашел взрывчатку в заложенной машине, ослабил ее действие, чтобы взрыв был, но локальный – неспособный что-либо повредить. Наверно, взрыв должен был перевернуть первую машину кортежа и блокировать проезд. Дальше в дело вступает снайпер – так считал Денис. Убирать машины совсем он не хотел, потому что иначе не удалось бы вычислить снайпера. Правда, снайпера не было вовсе – это оказалась туфта. Но! В последний момент Денис узнал, что Шляпников все-таки поехал, а он, блин, еще не успел вычислить снайпера... В общем, ничего толкового не вышло. По первой машине выстрелили ракетой, а локальный взрыв был уже потом. Взрывника взяли, но поздно. Погибли люди. Погиб Свиридов – начальник охраны Шляпникова. Шляпников цел. Взрывник молчит, показаний не дает.
– Кто его допрашивает?
– Следственный отдел ФСБ.
– Тогда откуда ты об этом знаешь?
