– Да сразу после Глузмана. Считай, четыре... или уже пять лет назад. В девяносто восьмом, вон когда. Дело нам, как всегда, предложил Кареткин. Сказал, что деньги почти халявные, никаких напрягов у нас с этой су... то есть с этой женщиной не будет.
– Ты толком говори. Что за дело? И с какой женщиной?
– Коржикова ее фамилия. Ричард еще прикалывался, говорил, что этот коржик хоть и сухой, но мы его раскусить сумеем. Нужно было вывезти ее за город и хорошенько отметелить. Ну чтоб она в больницу попала. Она там у них в мэрии работала. Не то помощником, не то советником. Я уже точно не помню.
– Кто был заказчиком?
– Ричард сказал, что дело ему предложил какой-то московский биз.
– Кто?
– Ну бизнесмен. Мы потом с ним встречались в Москве. Ричард обычно на встречу с заказчиком нас не брал, но тут заказчик сам захотел на нас с пацанами посмотреть.
– Как звали заказчика?
Вован пожал плечами:
– Без понятия. Он нам не представлялся. У Ричарда бы спросить, но... – И Вован вздохнул, в том смысле, что спрашивать уже поздно.
– Где проходила встреча? – спросил Елкин.
– Точно не знаю. Где-то на севере Москвы. За рулем Ричард был, да я и не разбираюсь в Москве. Мы припарковались у обочины, и он к нам в машину забрался. Мы с пацанами на заднем сиденье сидели, а он рядом с Ричардом сел.
– Внешность его запомнил?
Вован покачал головой:
– Нет. Он был в кепке и темных очках. Бородка у него вроде бы была, но тоже не настоящая. Слишком уж аккуратная. Один только нос из настоящего и торчал. Но нос был обычный, не длинный и не короткий. Так что рожу я его не видел.
– О чем вы с ним говорили?
– Да ни о чем особенном. Он велел нам быть осторожнее. Сказал, что если мы провалимся или нас вычислят, всем не поздоровится.
– Угрожал, что ли? – уточнил Тарас Петрович.
– Да нет, не совсем. Просто... предупреждал. Ну чтобы мы не схалтурили.
– Ну и как? Не схалтурили?
Вован смущенно откашлялся в кулак.
– Вообще-то, да, – промямлил он. – Мы ее никак в машину затолкать не могли. Она везде с охранником своим ходила, с шофером. И в магазин, и в подъезд. Шофер – мужик здоровый, и рожа свирепая. Парша предложил его завалить, но мы не решились. Могли все дело из-за него сорвать. Да и ментам попасться.
– И что же вы в итоге сделали?
– Да это... – Вован покраснел еще больше. – Ну, короче, бомбу ей поставили. Прямо возле квартиры. Только лавандоса на настоящую бомбу пожалели. Невлер с корешем своим московским связался, и тот нам бомбу сам собрал. Из подручных средств.
– Что за кореш, как зовут?
– Да не знаю я. Невлер с ним встречался. Мы в это время на хате ждали.
– И что было дальше?
– Ну присобачили мы к ее двери бомбу и стали ждать на улице, в машине. Вечером она к подъезду подкатила, шофер ее из машины вывел и в подъезд повел. Ну а черед пару минут громыхнуло. Только мы потом узнали, что бомба оказалась лажовая. В газетах писали, что сдетонировала только половина взрывчатки. А Коржикова эта, оказалось, одними царапинами отделалась. И шофер ее тоже. Мы тогда по- быстрому ноги сделали из Москвы и на дно залегли. Ну а как только наружу вылезли, тут вы нас и замели. С водилой этим. Первое наше дело было после перерыва. Видать, не судьба была нам погулять по- человечески. Эх-х...
Вован погрузился в тягостные размышления. Пока он думал, Тарас Петрович закурил новую сигарету. Вован поднял голову и задумчиво посмотрел на струйку сизого дыма, поднимающуюся к потолку.
– А знаете что, гражданин следователь?..
– Что?
– Я еще одно имя помню. Оно вам может пригодиться.
– Ну говори, – разрешил ему Елкин.
Вован наморщил лоб и произнес:
– Миша Голиков.
На это раз пришел черед Тараса Петровича удивленно раскрыть рот. Дело в том, что тамбовского бизнесмена Михаила Голикова нашли недавно мертвым.
– Как говоришь – Голиков?
– Угу. А чего это вы так удивились? – прищурился Вован. Внезапно до него дошло. – Так его что, тоже?
– Что «тоже»? – неприязненно сказал Тарас Петрович.
– Ну того... завалили? Так же, как и Кареткина?
– Кабанов, вопросы здесь задаю я, – напомнил Тарас Петрович. – Договаривай давай, чего ты сюда это имя приплел?
– Почему «приплел»? – обиделся Вован. – Я не приплел. Это к нашему делу относится. Голиков этот с Ричардом дружил. У них там какие-то завязки общие были. Не то в бизнесе, не то еще в чем-то. И пижон этот московский... ну, который бабу нам заказал... на Ричарда через Мишу Голикова вышел.
– То есть Михаил Голиков был в этом деле посредником? – уточнил Тарас Петрович.
Вован кивнул:
– Во-во. Им и был. Это... гражданин следователь, а что, его и правда грохнули? Так же, как Кареткина?
Тарас Петрович проигнорировал вопрос Вована. Вован воспринял молчание как утвердительный ответ.
– Выходит, кто-то посредников убирает, – задумчиво наморщив лоб, резюмировал он. – Вот это да... Так и до нас с пацанами доберутся.
Тарас Петрович выдвинул верхний ящик стола, достал лист бумаги и положил его перед Вованом.
– Так, Кабанов, а теперь ты возьмешь ручку и напишешь обо всем, что мне сейчас рассказал. Со всеми подробностями. А заодно напишешь и о том, что не успел мне рассказать.
– Так это... – Вован озадаченно поскреб в затылке. – Гражданин следователь, так ведь это же долго!
– А нам с тобой спешить некуда, – сказал Елкин и достал из пачки новую сигарету. – Будем сидеть, пока не напишешь обо всем. Начинай.
Глава шестая
Куда падают кирпичи
1. Арест
Несмотря на то что Андрею Андреевичу Полякову стукнуло сорок девять, он был строен, подтянут и мускулист, как молодой парень. Походка у него была легкой и упругой. Глаза блестели ясным, спокойным светом. Темные волосы были аккуратно причесаны, брюки отутюжены, а рубашка – в какое бы время года и в каких бы обстоятельствах вы ни встретили Андрея Андреевича – всегда была свежей и чистой.
Будучи с молодых лет частью огромной системы, занимая в этой системе строго определенное место, Поляков был твердо уверен, что главное в жизни – дисциплина. Причем не только дисциплина тела, но и дисциплина ума.
В молодости дисциплина помогает молодому человеку избегать излишеств и тем самым закладывает прочный фундамент для долгой и здоровой жизни.
В пожилом возрасте дисциплина помогает человеку поддерживать свое стареющее в соответствии с
