– Джулия Робертс, если не ошибаюсь? – сострил Риневич, поднимаясь со стула навстречу красавице.
– Угадали, – с веселой улыбкой ответила незнакомка. – Проездом и только на один день. Так что пользуйтесь случаем.
Риневич изящным движением поцеловал девушке руку и по-гусарски щелкнул каблуками.
– Поручик Лермонтов, – представился он. – К вашим услугам.
Девушка засмеялась, а Боровский, лицо которого прямо-таки светилось от счастья, обнял девушку за талию, притянул ее к себе и объявил торжественным голосом:
– Познакомьтесь, ребята, это моя новая жена – Ляля!
Лица Риневича и его подруги вытянулись.
– Жена? – охнула брюнетка Дина.
– Как жена? – открыл рот Риневич – Настоящая, закольцованная?
Боровский поднял правую руку и показал другу безымянный палец, на котором поблескивало тонкое обручальное колечко.
– Ну и дела, – выдохнул Риневич. – Как это могло случиться?
– Очень просто. Мы расписались, – ответил Генрих Игоревич.
– И когда же с вами случилось это несчастье?
– Только что, – ответила девушка. – Мы прямо из загса.
Боровский поцеловал ее в щеку, повернулся к Риневичу и виновато сказал:
– Извини, что не предупредил, старик. Я хотел сделать сюрприз.
– Что ж, это тебе удалось, – притворно насупился Риневич. – А я звоню, звоню, звоню, звоню...
– Я выключил телефоны, не хотел, чтобы они нас отвлекали, – объяснил Боровский. – А включить забыл. – Он повернулся к красавице и сказал таким деликатным и мягким голосом, словно боялся, что она может улететь от одного его дыхания: – Присаживайся, дорогая. Ты среди друзей.
– Да, действительно, в ногах правды нет, – подтвердил Риневич.
Друзья расселись по своим местам.
И тут же рядом со столиком появился официант – словно из воздуха соткался.
– Чего изволят господа предприниматели и их спутницы? – осведомился он полузаискивающим, полушутливым тоном.
– Виталик, ты пока погуляй, а мы займемся изучением меню, – сказал ему Боровский. И с улыбкой добавил: – Моя жена здесь в первый раз, пусть она осмотрится как следует.
Официант понимающе кивнул и повернулся к Риневичу и его подруге.
– А мне тащи телятину, – сказал ему Риневич. – Вашу фирменную. Я слышал, вы большие мастера ее готовить.
– Вас не обманули, – с вежливым поклоном подтвердил официант. – Телятина у нас действительно отменная. А что желает дама?
– Дама желает чего-нибудь легкого, – ответила Дина. – Какой-нибудь салат поизысканней. С тропическими фруктами.
– Будет сделано, – кивнул официант, еще раз поклонился гостям и удалился выполнять заказ.
– Расторопный малый, – похвалил официанта Риневич, затем повернулся к Боровскому и его жене, обвел обоих насмешливым взглядом и сказал: – Ну-с, тихушники, на свадьбу-то пригласите?
– А ты уже на ней, – ответил Генрих.
– Как это? – не понял Риневич.
– А вот так. Мы решили не делать большую свадьбу, а просто отпраздновать это событие в ресторане, в компании лучших друзей. Да, дорогая?
Ляля кивнула:
– Угу. – Заметив недоуменную улыбку Риневича, она чуть смущенно объяснила: – Это из-за меня. У меня аллергия на пышные празднества. По мне – лучше интимный огонек свечи, чем большой пионерский костер.
– Красиво сказано, – похвалил Олег Александрович, беззастенчиво и даже нагловато разглядывая Лялю. – Наш человек, да, Динка?
– Точно! – подтвердила его спутница.
А Риневич продолжил:
– Что ж, ребята, дело ваше. Все это весьма странно, но одно я тебе, Геня, скажу наверняка. Ты поймал настоящую Жар-птицу. Смотри теперь, не упусти ее. Желающих похитить такую красавицу будет много.
– И ты в их числе! – насмешливо сказала Дина. – Хватит пялиться на чужую жену, старый ловелас!
Риневич вздохнул и покорно опустил глаза.
– Как скажешь, мой маленький цербер, – с притворной покорностью ответил он подруге. Затем взял бутылку и объявил: – Сейчас мы, как и полагается, выпьем за молодоженов! Но не думайте, сорванцы, что вы так легко от меня отделались. Как только выпьем, расскажете мне историю вашей любви во всех подробностях. – Он прищурился на Боровского и покачал головой: – Это ж надо, утаить от народа такую красоту! Нет, Геня, не будет тебе моего прощения, если только я не найду в твоем рассказе смягчающих обстоятельств.
– Заметано, – засмеялся Боровский.
Риневич разлил вино по бокалам, и вечеринка продолжилась.
Талия у Ляли была такая тонкая, что, казалось, ее можно обхватить ладонями. У Риневича было полное ощущение, что он танцует с каким-то неземным созданием – не то феей, не то эльфом. И пахло от ее волос чем-то поистине волшебным и неземным. Риневич почувствовал, что возбуждается, и, чтобы побороть искушение прикоснуться губами к ее щеке, заговорил с девушкой насмешливым легким тоном:
– Ну и где же вы с Генрихом познакомились?
– Совершенно случайно, – ответила Ляля. – Я работала менеджером в консалтинговом агентстве. Генрих – тогда еще Генрих Игоревич – обратился к нам за помощью. И я...
– С ним это редко случается, – с усмешкой заметил Риневич. – Обычно к нему обращаются за помощью, а не он.
– Генрих – профессионал в своем деле, а я – в своем.
– Согласен, – кивнул Риневич. – Значит, он обратился к вам как к профессионалу. А потом?
– А потом все как обычно. Телефонные звонки, свидания.
– Никогда не думал, что Геня может быть таким тихушником. Обычно я знал обо всех его увлечениях. Хотя, к чести его нужно сказать, что увлечений у него было не так уж и много.
– Сомнительный комплимент для мужчины, – заметила Ляля.
Риневич покачал головой:
– Геня не мужчина. Он – ангел в штанах. И физиономия у него такая благообразная, что с нее только иконы писать. Вы не находите?
– Генрих очень красивый мужчина.
– Нет, не красивый, а благообразный. А это две большие разницы.
Некоторое время они танцевали молча. Потом девушка спросила:
– Ну а вы? Я знаю, что вы знакомы с детства.
– Да уж, со времен нашей юности безусой. Можно сказать, дружим уже лет двадцать.
– Не надоело? – насмешливо спросила Ляля.
– Сам удивляюсь, – в тон ей ответил Риневич. Он чуть отстранился и глянул девушке в лицо. – Послушайте, а мы с вами нигде не могли встречаться раньше?
– А я вам кого-то напоминаю? – улыбнулась Ляля.
– Нет, но... У меня такое ощущение, что я вас откуда-то знаю. И чувство это очень приятное.
Ляля засмеялась:
– Вероятно, я вам напоминаю сразу всех красивых девушек, которых вам удалось охмурить за вашу долгую жизнь.
– Ну не такая уж она и долгая, – парировал Риневич. – Но возможно, вы и правы. Так или иначе, все красивые женщины похожи друг на друга. Не лицом, а каким-то облаком, которое их окружает. Флером, так, кажется, говорят?
