– Ты чего это наших женщин соблазняешь?
– Это ты о Клавдии? Так она у нас общая, как красное знамя. И женщине, между прочим, нужно оказывать знаки внимания беспрестанно. Иначе она вянет как сорванная незабудка. Я ее в таком состоянии и нашел – унылая и печальная. Кто ее довел?
– Что там Клавдия, на ней, дай ей бог здоровья, еще пахать и пахать... Я сейчас, Славка, профессора до приступа сердечного довел. Надо срочно расширить сосуды!
– Профессору?
– Себе. Ему уже расширили.
– Клиент жив?
– Скорее да, чем нет. А вообще, если серьезно, с любопытными личностями довелось мне познакомиться за эти сутки. Давай-ка тяпнем по рюмке, Ирина бутербродов настрогала. Сейчас перекусим маленько. Я Левина и Безухова на четырнадцать вызвал. Так что запасец времени небольшой есть. Что у тебя? Орлы твои накопали что-нибудь в доме Климовича? – Саша выложил на тарелку бутерброды, включил кофеварку, наполнил рюмки.
– Ну по малой?
Они выпили.
– Кое-какая информация появилась, – откликнулся Грязнов. – Во дворе дома по улице Строителей одна бдительная старушка из окна своей квартиры видела утром девятнадцатого августа мужчину, который выгуливал собаку. Ее внимание привлекла собака – она все время рвалась с поводка, да и собак таких в их дворе нет. Знаешь этих старушек, которые все видят и за всеми исподтишка наблюдают. Бдительные такие гражданки. Так вот эта гражданка утверждает, что данного беспородного кобеля она во дворе раньше не видела.
– А мужчину?
– Лицо мужчины она не разглядела. Сказала только, что он невысок ростом и щуплый такой. Но вот что увидела: мужчина вынул из карману трубку сотового, и только он набрал номер, как прогремел взрыв. Бабушка сначала не поняла, что это взрыв. Грохот услышала. И увидела, что мужичок сразу после взрыва отвернулся от подъезда Климовича. До взрыва смотрел именно в ту сторону, а после – отвернулся. И ее это очень удивило: естественная реакция человека среагировать на необычный звук и из природного человеческого любопытства подойти, выяснить, что случилось. А неизвестный мужчина сделал прямо противоположное: он направился в другую сторону, причем довольно быстро. И скрылся вместе с собакой за углом. Псина при этом упиралась и отчаянно лаяла. Бабуля наша, будучи человеком активной жизненной позиции, вышла во двор узнать, что же произошло. И находилась на месте происшествия достаточно долго, пока приехавший наряд милиции не разогнал любопытных. А по пути домой обнаружила ту же псину, разгуливающую по двору безо всякого поводка.
– Вот как? Фоторобот?
– Бесполезно. Я ж говорю, лица она не разглядела. Четвертый этаж.
В кармане Грязнова запиликала трубка.
– Але? Колобов? Где ты? Ага... – Слава слушал, нетерпеливо постукивая ногой. – Приезжай сюда, на Дмитровку. И тащи с собой, как ее там... Лисовскую.
Вячеслав отключил мобильник.
– Что?
– Колобов допрашивал даму, соседку Климовича по подъезду. Кажется, что-то интересное. Сейчас подъедет.
– Ладно, вот-вот и мои подойдут, я коньяк убираю пока.
– Это ты правильно сказал: пока убираешь. Временно, так сказать, – одобрил Грязнов.
Турецкий освободил стол, и тут же в дверь постучали. На пороге возникли Левин и Безухов.
Мужчины обменялись приветствиями, все расселись вокруг стола.
– Ну, с кого начнем? С Левина? Нет возражений?
Возражений не последовало.
– Олег, что у тебя?
– В Лицензионной палате был, разговор с заместителем убитого Климовича состоялся, это гражданка Кузьмина. Она меня чуть с ума не свела, эта мадам. То говорила, что выдача лицензии – прерогатива Климовича, и тогда выходит, что можно связывать покушение с профессиональной деятельностью убитого, то полчаса распиналась о том, что выдача лицензии – труд коллективный. И смерть отдельно взятого Климовича ничего не решает. У меня от нее голова распухла. Вот диктофонная запись, можно прослушать. Я после визита к ней ознакомился с уставными документами палаты и пришел к выводу, что система выдачи лицензий действительно выстроена таким образом, что сам по себе Климович – фигура номинальная, вроде английской королевы. Копии документов прилагаются.
– Ладно, запись прослушаем позже и документы просмотрим. Кирилл, что у тебя?
– Моя группа работала сегодня по адресу Староконюшенный переулок, дом девять, где проживает Литвинов, – чуть покраснев, начал застенчивый Безухов. – В задачи группы входило выяснение обстоятельств, при которых на двери Литвинова появилось взрывное устройство. Был проведен опрос лиц, проживающих в данном подъезде. Никто из опрошенных ничего подозрительного не видел. Что, в общем, неудивительно. Люди пользуются лифтом, пешком никто не ходит, тем более на пятый этаж, где проживает Литвинов. Консьержка, гражданка Милютина, работавшая сутки с девяти утра восемнадцатого до девяти следующего дня, ничего существенного не показала. Восемнадцатое августа – это было воскресенье. Днем народу было мало, все в основном на дачах. С четырнадцати до семнадцати подъезд мыли двое молодоженов из соседней парадной. Они тоже никого из посторонних не видели. Как не видели и коробки над дверью квартиры Литвинова. К вечеру жильцы начали стекаться. К кому-то приходили гости. Короче, народ сновал туда-сюда. Но она ничего подозрительного не заметила.
– Она весь день сидела в своей каморке под лестницей, никуда не выходила? – спросил Александр.
– Выходила минут на двадцать. У нее клубок с вязанием закончился. И она сбегала домой за клубком шерсти. Так она показала.
– В какое время она отлучилась?
– Примерно в половине десятого вечера.
– То есть в это время в подъезде никто не дежурил?
– Нет, Милютина показала, что вместо себя оставила дежурить электрика из ЖЭКа.
– А он что там делал?
– Его вызвали в квартиру номер восемь. Что-то было с розеткой. Я проверил. Был такой вызов. Так вот, он возвращался с вызова, и она попросила его посидеть вместо себя.
– Мол, посиди, мил-человек, а я до ветру сбегаю, – опять вставил Грязнов.
– Думаю, она ему причин не объясняла, просто попросила заменить на короткое время. Он согласился. Они же все соседи, все друг друга знают, вот он и отпустил ее на пятнадцать минут.
– Это тот самый электрик, который обезвредил бомбу?
– Да, Александр Борисович. Вообще, по-моему, возможное время установки бомбы как раз после девяти вечера. Потому что в качестве таймера использован будильник.
– А он был установлен на девять часов. Правильно, Кирилл. Молодец! Где тот электрик?
– Его допросить не удалось. Электромонтер Дмитрий Семенович Круглов в отпуске.
– Во как! Давно ли?
– С двенадцатого сентября.
– Это день покушения на Климовича, между прочим. – Турецкий переглянулся с Грязновым. – И где этот отпускник?
– По месту работы не знают. Он человек одинокий и нелюдимый. Но график отпусков составляется еще в начале года. Так что он ушел по графику, как положено. И уехал.
– И что, в жилконторе никто ничего не знает? Люди же делятся планами на отпуск.
– Он не делился. Мы опрашивали работников ЖЭКа.
– Кто лично опрашивал?
– Галкин.
– Кирилл, этот вопрос нужно доработать! В этот раз не делился, но он же там не первый год работает!
