Куда раньше ездил? Родные у него есть?
– Близких нет.
– А дальние? Может, двоюродные-троюродные. Женщина должна же быть?
– Он инвалид афганской войны. У него контузия. Он очень сильно заикается. И стесняется этого. Со слов работников ЖЭКа, никаких женщин у него нет.
– Не нравятся мне мужчины, у которых нет женщин! – мрачно изрек Грязнов.
– В общем, Безухов, собери максимум информации о Круглове. Опроси его соседей. Он ведь в доме напротив живет?
– Да, в доме номер семь. Я был там, но никого из соседей не застал. Будний день, все на работе. А кто не работает – по дачам. Одна женщина была дома... Но она пьяна была совершенно. Ее невозможно было допросить. – Кирилл покраснел. – Мы, конечно, этот вопрос доработаем. С участковым свяжемся...
– Я вообще не понимаю, как контуженый инвалид работает электромонтером? – вставил Грязнов.
– Говорят, что хорошо работает. Когда не пьет, – ответил Безухов.
– Он еще и пьет? Наверное, когда в карты проиграется?
– Нет, наоборот. Он или пьет, или посещает игровые автоматы. Еще любит компьютерные игры. У него компьютер дома. Так сказала начальник ЖЭКа.
– Зачем же они такого держат? Контуженый, то пьющий, то играющий...
– Начальник ЖЭКа пояснила, что взяла на работу Круглова по просьбе своего знакомого из военкомата. И добавила, что он хоть и запивает иногда, но ненадолго. У него состояние здоровья такое, что долго он пить не может. А когда трезв, работает хорошо. Так что претензий к нему у начальства нет.
– Александр Борисович, давай-ка свяжемся с военкоматом, узнаем, где воевал, что за ранение, – предложил Грязнов. – И вообще, там о нем может быть материала побольше, чем в жилконторе. Как он выглядит вообще? Фотография есть?
Безухов воспринял вопрос Вячеслава Ивановича как укор за недостаточно хорошо выполненное задание и покраснел еще больше.
– Как выглядит, мы не расспрашивали. В том смысле, что рост, вес и стиль одежды не уточняли. У нас такой установки не было. Фотография в личном деле есть. Я сделал ксерокопию. Вот. – Кирилл положил на стол папочку. – Ему тридцать шесть лет. Внешность самая заурядная.
– Чего ты полыхаешь опять, Кирилл? Тебя никто ни в чем не упрекает. Вы там первый день сегодня работали. За несколько часов всего не узнаешь, это всем понятно. У нас обмен оперативной информацией.
– Я понимаю, Александр Борисович.
– Что еще? С соседями Литвинова общался?
– Да. Горбунова Вера Григорьевна из квартиры напротив Литвиновых. Как появилось взрывное устройство, не видела. Литвиновых характеризует как порядочных, респектабельных людей. Александр Степанович Бойко, это из квартиры рядом, человек одинокий. Потерял жену и дочь. Обстановка в квартире бедноватая. Но все очень аккуратно. Бойко – человек верующий. Очень привязан к жене Литвинова. Она заменила ему умершую дочь. Помогает по хозяйству. Возит его в магазины, по врачам.
– Она машину водит? – удивился Александр, вспомнив близорукую Марину Ильиничну.
– Да. Бойко упомянул, что Литвинова возит его на его собственной машине. Подчеркнул, что для его нужд ни в коем случае не используется автомобиль Литвиновых. Из чего я сделал заключение, что сам Литвинов у Бойко особых симпатий не вызывает. Но ничего плохого он о соседе не сказал.
– Наследники у старика есть?
– Нет, но квартира кому-то завещана. Кому – говорить не захотел. Сказал только, что будущий наследник о завещании ничего не знает.
– Ты говоришь, он верующий? Может, он кому-нибудь из попов квартирку завещал? – предположил Грязнов.
– И попы его решили взорвать, чтоб завладеть жилплощадью? – усмехнулся Турецкий.
– А что? Попами не рождаются. Мало ли кто туда затесаться мог, в храм божий. Надо бы выяснить, в какую церковь он ходит.
– Выяснить, конечно, можно и нужно, но... Взрыв все-таки был предназначен Литвинову. Если бы мишенью был Бойко, коробка с пластитом висела бы в другом месте, в простенке между квартирами тринадцать и четырнадцать. Или четырнадцать и пятнадцать. Я видел место, где она висела, коробочка эта. Да и на фотографиях в материалах дела это место четко обозначено: слева от двери Литвиновых, почти возле лестничного марша. Достаточно далеко от квартир его соседей.
– Александр Борисович, можно? – В дверях кабинета возник судмедэксперт Тарищев.
– Заходи, Андрей.
– Экспертиза по Климовичу готова. Можно давать разрешение на захоронение.
– И что там, в экспертизе? Давай в двух словах.
– Типичная взрывная травма, несовместимая с жизнью. Механические и термические повреждения, с преимущественно правосторонней локализацией, то есть ближе к эпицентру взрыва. Отрыв правой ноги.
– Это мы на снимочках видели. Впечатляет.
– Ага. Дальше: кровоизлияния в легкие, разрывы печени и селезенки, разрыв барабанных перепонок. Полный набор. Вот заключение, будут вопросы – я на месте.
Эксперт положил на стол пластиковую папку.
– Спасибо, Андрей.
Эксперт исчез, и тут же в дверях возник Василий Алексеевич Колобов.
– Вячеслав Иванович? Здравствуйте, мы прибыли. Здравствуйте, Александр Борисович. Общий привет! – кивнул он Левину и Безухову. – Вот, знакомьтесь: Маргарита Сергеевна Лисовская. – Коробов отступил, с гордостью, словно военный трофей, выставляя на всеобщее обозрение полную, фигуристую даму с взволнованным лицом. Колобов изо всех сил хмурил брови, изображая высшую степень деловитости. – Маргарита Сергеевна накануне взрыва видела возле подъезда Климовича незнакомого мужчину, не проживающего в их подъезде. Также ею был отмечен автомобиль «Жигули» модели ВАЗ-2101, который не принадлежит жильцам вышеупомянутого дома.
Колобов произнес это таким торжественным тоном, словно представлял Лисовскую к правительственной награде.
Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ государственный советник юстиции третьего класса Турецкий А. Б. в своем рабочем кабинете с соблюдением требований ст. 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля по уголовному делу №... Лисовскую Маргариту Сергеевну.
В о п р о с. Маргарита Сергеевна, расскажите, пожалуйста, что вы видели во дворе дома номер восемнадцать по улице Строителей в указанный вами день.
О т в е т. Вечером я вывела на прогулку свою собаку.
В о п р о с. Вы заметили что-нибудь необычное?
О т в е т. Сначала ничего не заметила. Потом к дому подъехал сосед, Николай Свиридов из седьмой квартиры. А у нас во дворе так заведено, что владельцы автомобилей ставят свои машины на вполне определенные места. Те, кто не ставит их в гараж, разумеется. Так вот, место парковки Николая было занято другой машиной. Это первая модель «Жигулей». Светлая такая.
В о п р о с. Точнее?
О т в е т. Светло-серая. Кажется, этот цвет называется «белая ночь».
В о п р о с. Номер случайно не запомнили? Хоть какую-нибудь цифру?
О т в е т. Нет, к сожалению. Думаю, с этим может помочь Коля Свиридов. Он рассматривал машину более внимательно, чем я. Но в машине этой сидел плотный такой мужчина. На водительском месте сидел. Его было видно очень смутно. Куртка и кепка. Окна грязноватые, больше ничего не видно. Так вот. Василий Ал... Ой, извините, Николай начал возмущаться, что кто-то поставил машину на его законное место. Да еще, говорит, такую задрипанную. Действительно, в нашем доме ни у кого такой машины нет. У нас живет приличная публика. Николай все возмущался, и тут я его увидела.
